Работа

«Один день в тюрьме. Два дня в тюрьме. Три дня в тюрьме. Месяц в тюрьме.

Дверь закрывается и открывается, потом снова закрывается и снова открывается. Три месяца тюрьмы. Год тюрьмы. Мне необходимо знать, думают ли обо мне друзья так же сильно, как думаю о них я. Дни тянутся слишком медленно. Четыреста восемьдесят два дня тюрьмы. Четыреста восемьдесят три дня тюрьмы. Четыреста восемьдесят… Сбился. Блядь. Так даже лучше. В тюрьме попытки отсчитывать время лишены смысла. Арифметика лишена смысла. В тюрьме особый запах. Запах, который проникает глубоко–глубоко и навсегда остаётся с тобой. От него не отмыться. Вчера отмечал два полных календаря в тюрьме. Два ёбаных года. Не спал. Забыл уже как улыбаться. Как видеть сны. «Щёлк–щёлк» в ночи. Утренняя проверка. Что они рассчитывают найти, нары? Семьсот пятьдесят один день в тюрьме. Удовлетворены, дорогие мои судьи? Свиньи. Семьсот пятьдесят три свиньи. Приходят и уходят. Они уходят, и я ухожу. Камера – 3х3 метра. Из окна второго этажа я вижу 20% неба. Всё остальное – ебучая тюремная ограда. Я выхожу на прогулку как робот. Накручиваю километры в тюремном дворике, а он всего-то несколько метров в длину. Сегодня я выблевал душу. Выблевал прутья, стены, одиночки, годы заключения, приговоры. Выблевал три года срока. Не хочу больше считать. Зажмуриваюсь и думаю. Думаю о товарищах, которых спрятали подальше от меня в других тюрьмах. Думаю о горящих тюрьмах. Думаю обо всём том, о чём я должен был забыть, сидя в тюрьме. Думаю об улыбке, о ласке, о путешествии, которое не заканчивается здесь, о взгляде, который не могут заточить в тюрьму. Хватит думать. Разжимаю ладонь. Смотрю на пилку. Теперь я знаю. Я точно знаю, что я должен сделать. Итак, ещё разок. Теперь с чувством. И до конца. Да здравствует Анархия!».

Какова функция тюремной системы? Прежде всего, удерживать в повиновении людей, находящихся в тюрьмах другого рода. Тюрьмы нужны не столько для охраны порядка, сколько для защиты и навязывания неравенства, производимого рыночной экономикой. Принуждение и контроль, символами которых они являются, — это не сбой в работе свободного общества, а необходимое условие для существования капитализма. Тюрьмы — это просто–напросто более крайнее воплощение той же логики, которая проявляется в праве частной собственности и государственных границах.

На данный момент в тюрьмах и изоляторах США содержится более 2.4 миллионов человек (в России это число приближается к 650 тысячам). Это самое высокое число заключённых в мире. Ещё порядка 5 миллионов находятся под домашним арестом, или подписками о невыезде, или освобождены под залог до суда. БОльшая часть заключённых отбывает срок за преступления против частной собственности или незаконную предпринимательскую деятельность. Тюремная индустрия сама по себе является составной частью экономики США: один час труда заключённого стоит меньше доллара, полученную продукцию можно продавать как самим заключённым, так и правительству США, а к производству привлечены сотни тысяч тюремщиков, которые в иных обстоятельствах имели бы весьма смутные карьерные перспективы.