Работа над ошибками

На Аиб-Ваале был светский костюм: светло-серые брюки и голубая блуза с белыми манжетами. На семипалой руке драгоценными камнями поблескивали кольца из серебра, золота и платины. Так мог бы выглядеть какой-нибудь банкир или иной почтенный господин. Для предшественников Патриарха такой облик был совершенно неестественен. Прежние владыки Агара традиционно облачались исключительно в первосвященнические или императорские ризы, украшали себя бармами и казулами, носили тиары и поручи и покрывались мантиями. Даже для неформальной обстановки были предусмотрены особые одежды, призванные подчеркнуть священное достоинство и величие их обладателей. Аиб-Ваал же представал перед подданными в патриарших одеждах только на богослужениях, на официальных торжествах, во время заседаний Собора Святых, или обращаясь по телевидению. В прочее время Владыка Мира выглядел подчёркнуто светски, чем снискал искреннее почтение подданных как человек скромный и не лишённый вкуса. Эта его черта импонировала как либеральным кругам высшего общества, так и тайным безбожникам, находившим в ней скрытые признаки внутреннего отторжения, неприятия традиционного консерватизма и сочувствия секулярным веяниям времени.

— Он предложил мне вместе посетить Шагар-Кхарад, — сказал Шедареган.

— Никак красная змея надумала сама выйти на своего шпиона… — усмехнулся старец. — Как, кстати, он там поживает… шпион этот?

— Похоже, продолжает считать, что его не раскрыли.

— Думаешь, он что-то уже разнюхал?

— Тут я не уверен, отец. Но я решил перестраховаться и уже принял меры…

— Какие меры?

— Распорядился его устранить, — Шедареган чуть пожал плечами и, опершись локтями в подлокотники кресла, сплёл пальцы в замок. Говорил он совершенно бесстрастно, словно речь шла о таракане. — Он будет ликвидирован до того как старый извращенец окажется в Шагар-Кхарад.

Аиб-Ваал внимательно посмотрел на Шедарегана, и тот спокойно добавил:

— Сейчас мы не можем рисковать, отец…

Старец медленно одобрительно кивнул.

Он хорошо знал его; знал со времени, когда тот был ещё мальчишкой.

Шедареган, как и множество других одарённых детей, рос под пристальным руководством Аиб-Ваала — в то время ещё архипатрита. Уже тогда будущий Патриарх заметил эту черту в Шедарегане — спокойствие. Другие ребята, при всех их способностях и талантах, были, как и всякие нормальные дети, шумны и эмоциональны, но маленький Шедареган был не таков.

Он, конечно, тоже играл в игры, смеялся, шалил, иногда дрался с другими детьми (причём поколачивал обычно тех, кто посильнее, кто самоутверждался за счёт слабых), но мальчик вёл себя всегда так, словно был лет на пять старше своих сверстников. Внимание серого архипатрита Аиб-Ваала привлекла эта серьёзность и собранность Шедарегана, его способность моментально успокаиваться, когда нужно было подумать и решить поставленную учителем, или просто сложившимися обстоятельствами, задачу. В такие моменты мальчик становился похожим на взрослого. Сообразительность и жажда знаний в сочетании с собранностью и сдержанностью давали хорошие результаты и сказывались на отношениях Шедарегана с другими детьми. Выражалось это во всеобщем признании его авторитета сначала среди школьников, а после — среди семинаристов.

Аиб-Ваал был названным вторым отцом для Шедарегана и ещё десятка таких же — в чём-то менее, а в чём-то и более одарённых — мальчишек, ставших впоследствии Святыми Отцами в Братствах Единой Церкви.

— Когда вы с Абримелехом собираетесь отправиться на космодром?

— Послезавтра. Он хотел раньше, но я не уступил.

— А когда будет ликвидирован этот… какой там у него сан?..

— Священнораб, — подсказал Шедареган. — Его устранят до моего с Абримелехом визита. Я поручил это Первому.

— Хм… — усмехнулся Патриарх, — несчастный случай?

— Нет. Кое-что поинтереснее… — блеснув глазами, оскалил клыки Шедареган. — Первый намерен привлечь специалиста. Того самого, кстати, которого упоминал Абримелех… Связника.

— Связник? Кто такой?

— Бывший офицер Секретной службы. Атеист. Семнадцать лет назад на его жену и дочь пал жертвенный жребий… Он отказался выбирать, и это за него сделал священник. Выбрал дочь Связника… Его жена лишилась рассудка и выбросилась из окна… здесь, в Азргоне…

Слушая это, Патриарх сжал кулаки до хруста в костях. Все эти смерти — сотни тысяч смертей… миллионы… тысячелетия тирании — все они были на его, Аиб-Ваала, совести. На его руках кровь — реки и моря́ крови…

— …он убил священника, — продолжал тем временем Шедареган. — Убил всех причастных к Очищению и исчез. ССКБ объявила розыск. Безрезультатно. Связник ушёл от преследования… — Шедареган заметил капли пота на руках и шее старца и замолчал.

— Продолжай, Шедареган. Я тебя внимательно слушаю, — сказал Аиб-Ваал, прикрыв глаза.

— За последние семнадцать лет в провинциях Арзебар и Имбиз и в округе Архафор были убиты тридцать два служителя саном от священнораба до архидрака, и везде его, Связника, почерк… То есть, в ССКБ, конечно, не знают, что это и есть тот самый Связник. Они привязывают убийства к другому имени, от которого тот давно отрёкся…