Работа горя

уснуть глубже города, глубже бессилия,
глубже боли, ломающей череп надвое,
под иваньковское шоссе, где предвечная абиссиния,
бессарабия, довоенная латвия

выйти из акватории ночи, из её кружева,
где ни маяка, ни радара, ни сторожевого катера,
где безмолвные скаты сведут тебя, безоружного,
в светлые покои владыки-развоевателя,

упразднителя времени, предстоятеля равновесия,
в его старый вагончик, низенький мерный пригород.
– всё ты ищешь, где холодно, братец мой, ходишь, где невесело,
так дело не выгорит, братец мой, так дело не выгорит

– можно я возьму ещё чашку пепла и сгину без вести,
бухгалтерию тишины буду заодно вести
можно я не проснусь и не стану завтраком этой мерзости
перестану блевать, будто от мигрени, от каждой новости

– разве у тебя такая работа? так попроси меня,
чтобы на моём берегу тебе свечка горела слабая,
и ты знал среди этого ада, что абиссиния
напевает тихонько и бессарабия

4 августа 2017

«скажи ночной кассирше в билле…»

саше гаврилову

скажи ночной кассирше в билле,
случайной крале:
все люди, что меня любили,
поумирали.

теперь божественных орудий
они пружины.
(а я и все чужие люди
остались живы).

теперь небесное кочевье
им дом и имя.
напомни, девочка, зачем я
ещё не с ними.

и после чека и пакета,
(ещё шурша им)
она тебе ответит: это
не мы решаем.

ты быть назначен их глазами,
но не печали.
ты их обнимешь на вокзале.
они скучали.

2 сентября 2017

тринадцатая годовщина беслана

купим дом на краю земли и посадим деревце —
каждые три шага по деревцу, так хуже обстреливается

купим дом и выложим его камнем, моя красавица
камень не горит даже старым и скверно плавится

будет годовщина,
        и все придут говорить о смерти словно о вымысле
будут одноклассники сыновей, и они так выросли

если ткань не спрячет ожога, то ты расправь её
младших выведем за руки, старших вынесем фотографии

выйдем на порог,
           и кто-то прищурит глаз и промолвит «замерли»
незадетой частью лица повернёмся к камере

будут гости сидеть под звёздами, пить, что лакомо,
потому что дети наши опознаны и оплаканы

потому что ничья душа не умеет гибели,
и они стреляли в упор, а души не выбили

7 сентября 2017

«это сердце болит? оно разве так болит…»

саше гаврилову