Р.А.Б.

Меня спас президент и кремлевские куранты. Два этих государственных символа пришли на помощь рядовому менеджеру, заставив всех наконец заткнуться и встать, наполнив бокалы. Я смотрел в лицо Дмитрия Анатольевича Медведева и говорил про себя: «Спасибо вам, господин президент. Еще сделайте так, чтобы к нам сейчас пришла милиция и забрала всех в тюрьму. Тут наверняка есть злостные неплательщики налогов, люди, занимающиеся финансовыми махинациями, наркоманы и просто идиоты. А я поеду домой. Я плачу налоги и не употребляю наркотиков. Пожалуйста!» Но Президент меня не слышал, впрочем, я и не расстраивался. Пользуясь тем, что все уткнулись в экран, я лихорадочно строчил поздравления Ане. С последним боем часов присутствующие заверещали: «С Новым годом!» – и стали обниматься. За окном вспыхнули фейрверки, раздались взрывы петард. «С Новым годом!» – неслось отовсюду. «Я люблю тебя», – писал я.

Еще минут через десять, раздавленный тоской и невозможностью быть рядом с Аней, я бежал. Я тихонько встал, бочком протиснулся за спинами празднующих и почти уполз на кухню, сделав вид, что пошел курить. Но набежавшая массовка выдавила меня и оттуда. Лучшим вариантом уединения мне показался туалет. Я сел на унитазе и начал лихорадочно строчить эсэмэски, одну за другой. Постепенно отпускало. В какой-то момент показалось, что мы сидим рядом и неспешно разговариваем. Но новогодняя мобильная связь – самая изощренная пытка для людей, нуждающихся друг в друге. Между отправлением каждой записки и ожиданием ответа проходит целая вечность. Это раздражает до такой степени, что хочется расколотить телефон о стену. Но у тебя нет выбора, это твоя единственная ниточка. Твой шанс не сдохнуть от одиночества.

Тем временем вечеринка продолжала набирать обороты. Забухал «Satisfaction» Benny Benassy, послышался звон битой посуды, вызвавший взрыв хохота, шум переставляемой мебели, потом пару раз кто-то дернул за ручку. Салюты за стенами квартиры не стихали, взрывы петард превратились в артиллерийскую канонаду. Паузы между записками стали все дольше, и наконец связь перестала работать. Убитый собственной беспомощностью, незаметно для себя я провалился в сон.

Мне снился парк, и утки на воде, и ее глаза. Изредка в сон влетали какие-то люди с ошалевшими глазами, бывшие по сценарию моими коллегами, но совсем на них не похожие. Еще приходил Нестеров и грозил вывести всех на чистую воду, и жена, выговаривавшая за позднее возвращение. Но последние два факта даже во сне я тут же списал на состояние рассудка, который не может отключиться от реальности. Утки моментально вернулись…

Очнувшись, я первым делом посмотрел на часы – половина третьего. Выходило, что я проспал часа полтора. Я представил себе глаза Светы, гостей, которые презрительно глянут на меня и картинно отвернутся, продолжая свои беседы. Конфуз вышел дикий, особенно если учесть серьезность компании. Выйти незамеченным, пожалуй, не получится. Потупив глаза, с порога рассказать про стрессы на работе? Изобразить пошедшую носом кровь? Чистосердечно раскаяться в том, что заснул, положив начало бракоразводному процессу?

Положение было, мягко говоря, смешным. Снова заиграл «Satisfaction», а через несколько секунд что-то большое, шумное и звенящее (возможно, елка) грохнулось об пол, и все опять дружно захохотали, а музыка зазвучала громче. Во рту стоял привкус горечи, и я было начал всерьез переживать, но на дисплее телефона оказалось четыре неотвеченных записки от Ани, и, честное слово, это волновало меня гораздо больше.