Q.роборос

– Я знаю об этом, Фаррелл, и я один из тех, кто это организовал. Утечки нет, не беспокойся, безопасность компании не под угрозой. Прежде чем ты что-то спросишь, – прервал Алан своего коллегу, когда тот было открыл рот, – я должен сказать тебе, что именно сейчас я не могу тебе раскрыть всего. Дождись, пожалуйста, вечера, и ты всё поймёшь.

– Это связано с моим днём рождения? – враждебно спросил Фаррелл, чувствуя, как его взгляд начинает зажигаться.

– Да, – добродушно ответил его коллега, – да, это связано с сюрпризом на твоё сорокалетие. Больше ничего не скажу, – с добродушной хитростью улыбнулся Алан, – Теперь к моему вопросу, – сменив голос, подытожил он.

– Что-то хочешь узнать о разработках? – с издёвкой спросил Фаррелл, чувствуя себя уязвимым.

– И да, и нет. Скажи мне, почему ты избегаешь сканирования? Думаешь, Омния не видит, что ты сознательно скрываешь следы своей мозговой активности? – прямо спросил Алан, ошарашив Фаррелла и заставив того сидеть пару секунд в растерянности: он не ожидал, что это было кому-то известно.

– Я знаю о месте на кладбище, я знаю о том, что ты поддерживаешь Эмили, – продолжил Алан, не давая Фарреллу опомниться и всё сильнее его шокируя, – Неужели ты думаешь, что мы просто оставим это всё без обеспечения, если сможем передать твои обязанности ИИ? Или тебя беспокоит своя собственная финансовая безопасность? Боишься, что мы оставим тебя без гроша в кармане и выбросим прочь? Или твоя гордыня просто не позволяет тебе признать, что ты заменим? – атаковал он Фаррелла, с каждой фразой всё больнее и больнее укалывая сердце своего коллеги и распаляясь всё сильнее и сильнее. Тот съёжился в кресле, пытаясь игнорировать слова Алана.

– Я делаю работу, и делаю её хорошо. Что-то ещё от меня нужно? – агрессивно спросил Фаррелл, разъярённый тем, что кто-то лез ему слишком глубоко в душу.

– Ты сам мне говорил месяц назад, что денег хватит ещё года на три. Что потом делать будем? Введём корпоративные деньги? Начнём экспортировать товары за иностранную валюту? Убьём всех подчинённых и признаем неудачу? У нас всего три года на то, чтобы оцифровать сознание, и ты напрямую, намеренно этому мешаешь. Это твоё – твоё! – детище, твои амбиции в том числе! Оцифруем наше сознание – и всё остальное тут же потеряет всякое значение, все проблемы моментально испарятся. Так почему ты с этим борешься? Ты и я, – выпалил Алан, вскочив на ноги и показав рукой сначала на Фаррелла, потом на себя, – мы лучшие в этой компании, мы можем больше всех остальных вложить в создание идеального ИИ. Так объясни мне, почему ты боишься вылезти из своей жалкой норы и принять наконец-то свою роль в создании этого мира? – рявкнул он, вскрывая всё больше и больше проблем, которые видел в поведении Фаррелла.

Тот долго сидел неподвижно, пытаясь расшевелить своё парализованное сознание. Алан сел в своё кресло и стал ждать ответа.

– Я не могу тебе ответить, Алан. Я не могу, – ответил наконец Фаррелл и болезненно посмотрел в глаза своего коллеги, – Я правда не могу, – повторил он, окончательно запутавшись в своих мыслях. Алан закрыл глаза и выдохнул.

– Я понимаю тебя. Прости, что так сильно надавил, – примирительно проговорил он вкрадчивым голосом.

– Это всё, что тебе нужно было? – спросил Фаррелл, вставая с кресла.

– Да. Прости ещё раз, – извинился Алан.

Фаррелл не ответил и вышел из кабинета, слегка пошатываясь. Алан сидел с закрытыми глазами и глубоко дышал, раздумывая над тем, насколько успешным был разговор. Через пару минут на столе засветился пурпурный глаз.

– Алан, что ты ему наговорил? Он только что разбил окно брошенным стулом, и всё продолжает крушить конференц-комнату, – любопытно спросила Омния. Алан распознал в её голосе небольшое восторженное дрожание.

– Я сказал ему всё, что нужно было сказать. Он успокоится и вернётся к работе, не волнуйся, – удовлетворённо ответил Алан и широко, тепло улыбнулся.

***

Фаррелл не мог сосредоточиться на работе. В его голове красной пульсирующей жилой бились слова Алана, пустившие корни далеко вглубь, к самому сердцу. Раз за разом мысли мужчины опять возвращались к недавнему разговору, и он пытался упрятать их как можно глубже, туда, где он бы никогда их не увидел.

Наконец он попытался убедить себя в том, что продолжает саботировать процесс оцифровки ради памяти о Линде, ради того, чтобы он был способен защитить всё, что от неё осталось. В его голове тут же вскочила ядовитая мысль, которую внедрил Алан: тот бы позаботился и о могиле, и о магазине. Несмотря на все их разногласия, одно Фаррелл знал точно: Алан никогда не лгал.

Ветер опять завыл, свистя в прорезях разбитых окон. Фаррелл громко выругался и ударил рукой по столу, пытаясь смять один из голографических файлов. Чувствуя себя загнанным в угол, он начал пытаться смести файлы со стола, но те только отскакивали от границ панели, всё так же оставаясь на зелёном сукне. Ослеплённый яростью, Фаррелл заревел, вскочил на ноги и опрокинул стол, но этого ему показалось недостаточным. Он развернулся, поднял кресло и начал разламывать его об пол.