Пышечка

Рон просит нас нарядиться к Хэллоуину, потому что родительский комитет начальной школы устраивает у нас на парковке вечеринку «Сладость в бардачке».

Как я уже говорила Митчу на Самом-Нелепом-Свидании-в-Мире, Хэллоуин – совершенно не мое. Помимо школьных вечеринок, мама меня на Хэллоуин никуда не водила. Ну, кроме как на церковные «праздники урожая», которые, конечно, служили лишь еще одним прикрытием для Хэллоуина. Туда вообще можно было приходить только в костюмах библейских персонажей.

Если ты парень, это не особо сужает выбор, но девушкам остаются только Ева (как насчет бикини из фиговых листочков?), Эсфирь, дева Мария и вавилонская блудница. Кроме того, в моем костюмном арсенале в принципе есть только один наряд – Бетти, подруга Уилмы Флинтстоун (потому что несколько лет назад мы с Эл оделись Бетти и Уилмой).

Рон нарядился во все черное, как Зорро, и прицепил к бедру пластиковый меч.

– Как я и думал, никто из вас не приготовил костюмы, – говорит он и опускает на прилавок картонную коробку. – Одолжил вот шляпы и всякое такое у театрального кружка при церкви.

Маркус вытаскивает ободок с дьявольскими рожками и придирчиво его изучает.

– Это что, осталось с прошлогоднего «Адского дома»?[22]

Рон забирает у него ободок и кидает обратно в коробку.

– Предлагаю все же выбирать менее противоречивые аксессуары. Да, и сладости – только для детей. Подростков не угощаем.

Он выходит на улицу к автомату для приготовления попкорна, который сегодня будет раздавать детям.

Бо выбирает кондукторскую фуражку в бело-синюю полоску и, перегнувшись мне через плечо, выхватывает леденец из чаши с конфетами. Маркус, несмотря на просьбу Рона, нацепляет рога, а я нахожу себе повязку на голову во флэпперском[23] стиле – с большим белым пером и расшитую пайетками.

За исключением детей, изредка заскакивающих перекусить, сегодня довольно тихо. Мне настолько скучно, что я берусь разбирать холодильник для сотрудников. Закончив, я обнаруживаю перед прилавком Кэлли и ее бойфренда Брайса. На Брайсе джинсы и футболка, обрезанная под тунику Питера Пэна. А Кэлли одета в откровенную голубую ночнушку и, судя по всему, воплощает собой некую извращенную фантазию на тему Венди Дарлинг.

– Что ты здесь делаешь? – Мои слова сочатся ядом.

– Ого! – удивляется Кэлли. – Да ты сама любезность.

Над дверью звенит колокольчик, и положение дел из плохого превращается в чудовищное: появляется Эллен в наряде феи Динь-Динь. И, хотя она одна из самых высоких девушек в моем окружении, Динь из нее идеальная. Тим нарядился в Капитана Крюка, и, в отличие от Брайса, костюм он в самом деле продумал.

Меня это выбешивает. Выбешивают их идиотские сочетающиеся наряды. Выбешивает то, как Эл на меня смотрит: будто я оскорбляю ее уже тем, что дышу одним с ней воздухом.

На долю секунды, пока Эл внимательно рассматривает пол, Тим ловит мой взгляд. У меня перехватывает дыхание. Он это сделал. Он устроил нашу встречу. Я, конечно, предпочла бы, чтобы он не приводил Кэлли и Брайса, но это мой шанс. И я должна им воспользоваться.

Эллен поднимает глаза.

– Я думала, ты здесь уже не работаешь.

Вот и все, что она может мне сказать.

После стольких недель молчания она смогла выдавить из себя только это.

– Я вернулась. – Несмотря на зрителей, разговор кажется откровенным. – Привет, Тим.

Он кивает, не глядя на меня, и не произносит ни слова. Мне хочется назвать его предателем, но он свою сторону выбрал уже давно.

– Пойдемте, – говорит Эл.

– Это все? Мы не общались несколько недель, и это все? – Я чувствую, что теперь за нами следят еще и Маркус с Бо.

Кэлли оборачивается к Эллен.

– Ты ей ничего не должна.

Эл не отрывает от меня глаз.

– Знаешь, я отлично справляюсь без тебя, так что – да, пожалуй, это все.

И, пока они вчетвером уходят, Тим оглядывается и пожимает плечами.

К счастью, Маркус и Бо понимают без слов, что вопросов о случившемся лучше не задавать.

•

Маркус проводит свой перерыв на парковке, переходя от одной группы детей к другой с бумажным пакетом «Харпи», набитым сладостями.

– Классное перо, – говорит Бо из кухни и указывает на мою голову.

Я и забыла, что на мне эта штука. Все мысли сейчас – только об Эллен. Поверить не могу, что случилось то, что случилось. Часть меня цеплялась за надежду, что главное – как-то нарушить затянувшееся молчание и все снова будет хорошо. Но я ошибалась. Я прикасаюсь к перу, и оно щекочет мне пальцы.

– Ага, спасибо.

– Я рад, что ты вернулась.

Я киваю. Я тоже рада. Эта маленькая пропитанная жиром забегаловка – мой уголок нормальности. И Бо тоже. Насчет последнего я скорее сожалею, но уж как есть.

Он снимает фуражку и нацепляет ее заново, чуть ровнее.

– И мне жаль, что тебе пришлось увольняться.

– Все в порядке. – Я складываю стопкой бумажные пакеты для заказов навынос, потом поправляю их и спрашиваю: – Скучаешь по «Святому Кресту»?

Он ухмыляется.

– Честно сказать, только по форме.

– Что? Почему?

– Не знаю. Круто, когда утром не нужно ломать голову над тем, что надеть. – Он проводит большим пальцем по нижней губе. – Думаю, можно уверенно сказать, что я не жаворонок.