Пылающий символ. Том 1

– Вот только не надо со мной как с маленькой!

– Тринадцать лет! – ответила за нее профессорша и сделала внучке замечание: – Нельзя ли повежливее?

В этот момент прозвучала именинная музыка, в зале потух свет, и к столу подошли официанты с тортом, утыканным горящими огоньками. Лидия совсем по-детски обрадовалась, вскочила с места и задула свечи. Отовсюду послышались поздравления, аплодисменты и веселые выкрики. Свет снова загорелся, и торт водрузили на стол.

Тогда Богдан поднялся со стула и направился к Лидии. Приблизившись, поцеловал ее в щеку и надел на шею серебряную цепочку с кулоном-рыбой.

– Честит рожден ден![97]

Девочка покраснела от удовольствия, а Нинель Николаевна воскликнула:

– Боже, какая прелесть. Откуда это у вас?

Богдан вернулся на свое место и ответил:

– Я купил эту безделушку в Эфесе, в серебряной лавке. Рад, что она пригодилась.

– А я видела эту лавку, – заметила Элина. – В ней продавались христианские символы.

Официант разлил по бокалам шампанское. Для Лидии принесли стилизованную под древность каменную чашу с пузырящимся напитком.

Она вопросительно посмотрела на бабушку:

– Можно?

Та улыбнулась:

– Конечно! Это безалкогольное шампанское!

Все выпили за здоровье девочки, и за столом воцарилось благостное молчание, которое вскоре нарушила Нинель Николаевна. Она придвинула к себе опустевшую чашу и покачала головой:

– Надо же…

– Что? – спросила Элина.

– Как точно воссоздана. Такие чаши были в ходу у христиан. Их делали в Иудее в течение многих веков. – Она заглянула на дно и улыбнулась: – А рыбки-то нет…

Заметив удивленные взгляды, вступил Теофилус Чезарини:

– Позвольте, я поясню.

– Прошу вас, говорите, – с почтением разрешила Нинель Николаевна.

– Ихтис по-гречески означает «рыба». А также это монограмма имени Иисуса, состоящая из первых букв его полного имени: Иисус Христос Божий Сын Спаситель. Именно рыба была символом первых христиан до появления креста. Божественный символ – крест – явился позже императору Константину в небе и привел его к победе над узурпатором императорской власти.

– Позвольте дополнить сказанное тем, что касается самой чаши, – заговорила профессорша. – Все слышали про Священный Грааль, но мало кто знает о возникновении этой легенды.

Лидия протянула:

– Ну-у-у, бабушка, опять ты за свое.

– Слушай и не бубни. Когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо, – назидательно заметила Нинель Николаевна и охотно продолжила: – Когда Иисуса привели на суд Синедриона[98], в его состав входил Иосиф из Аримафеи. Он втайне почитал Иисуса и даже попытался его оправдать. Но заступничество не помогло, и после суда Иосифу передали суму Спасителя, в которой из всех богатств была лишь каменная чаша…

– Такая же, как эта? – спросила Лидия.

– Скорее всего, да.

– Иосиф прошел весь крестный путь вместе с Иисусом и не оставил его на Голгофе, – сказал Теофилус Чезарини. – А потом испросил у Пилата[99] разрешение снять тело Спасителя с креста и захоронить в гробнице, предназначенной ему самому.

– Но мы говорим о чаше, – вмешалась профессорша. – Так вот… Сопровождая Христа, Иосиф собирал в чашу капли его крови, не давая им пасть на землю. Когда наполнилась чаша, вскричал Иисус: «Боже мой! Боже мой! Для чего Ты оставил меня?» И кровь его остановила ток. Тело Христа похоронили в гробнице Иосифа Аримафейского. Чашу со святой кровью Иосиф отнес к стекольщику. Тот поместил кровь в драгоценный сосуд для благовоний и запаял горло.

– Зачем? – спросила Лидия и переглянулась с Богданом. Он тоже скучал, но из вежливости изображал подобие интереса.

Кроме епископа и Нинель Николаевны была увлечена лишь Элина. Она подбодрила профессоршу:

– Пожалуйста, продолжайте. Я где-то об этом слышала, но не знаю историю целиком.

– Мы остановились на том, что стекольщик запаял горло сосуда с кровью Иисуса. На третий день Иосиф увидел, что запаянный сосуд пуст, и на чаше Господа нашего нет и следа крови. Он понял, что сбылось пророчество о Воскресении, отметил чашу символом рыбы и отнес ее на хранение в Иерусалимский храм. Но после разграбления храма римлянами священная чаша пропала, – закончив, Нинель Николаевна взглянула на епископа Чезарини.

Тот кивнул:

– В общих чертах вы все рассказали правильно.

– Так вот откуда происходит таинство причащения, – предположила Элина. – В том смысле, что вино в чаше – это кровь Спасителя.

Нинель Николаевна ответила быстрее, чем епископ:

– Представление вина как крови с последующим распитием – аналогия братания у язычников.

Но Теофилус Чезарини возразил:

– Обряд братания у язычников заключался в смешении крови участников с последующим испитием. А таинство Евхаристии появилось еще до страданий Спасителя на Тайной вечере. Подавая апостолам хлеб и чашу с вином, Иисус сказал: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, которое за вас предается, пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов».

– Как все сложно, – Богдан поднял глаза и вдруг увидел Ердына Экинджи. – А вот и наш янычар! Неужто освободили?!