Пылающий берег

Слой облаков лежал в двух тысячах футов под ним, это убежище находилось слишком далеко, но другого все равно не имелось. Он не мог надеяться на то, что сумеет сразиться с двадцатью самыми опытными немецкими воздушными асами, и у него оставалось всего несколько секунд до того, как они до него доберутся: они летели быстро, а голубая машина удерживала его.

Внезапно, глядя в лицо смерти, которую он намеренно искал, Майкл захотел жить. Он всеми силами налег на рычаг, разворачивая SE5a, потом дернул его вперед, и самолет рванулся от голубой машины, как выпущенный из пращи камень.

Тело Майкла дернулось, натягивая страховочные ремни, но он удержал большую машину при смене направления, использовал ее собственную инерцию движения, чтобы ринуться в стремительный спуск, к нижнему слою облаков.

Этот маневр застал противника врасплох, но он тут же опомнился, и «альбатрос» помчался за Майклом, в то время как разноцветная свора нагоняла их сверху.

Майкл наблюдал за ними в зеркало над головой, осознавая, насколько быстрее пикируют эти новые «альбатросы». Он посмотрел вперед, на облака. Их серые волны, еще несколько секунд назад казавшиеся такими вязкими и неприветливыми, являлись его единственной надеждой на жизнь и спасение, но теперь, когда он пустился в бегство, ужас вернулся и впился в него, как жуткий суккуб, высасывая всю его храбрость, все его мужество.

Он не успевал, они должны были настигнуть его прежде, чем он скроется в облаках… Майкл вцепился в рычаги, холодея от этого нового ползучего страха.

Его настиг стук выстрелов сдвоенного «шпандау». В зеркало Майкл увидел нервно пляшущие красные вспышки — так близко, совсем рядом… и что-то ударило его в нижнюю часть спины. Сила удара вышибла воздух из легких, и он понял, что необходимо уйти из-под линии огня орудий голубого «альбатроса».

Он ударил по рулю направления, пытаясь совершить разворот на плоскости, который повернул бы его лицом к лицу с его мучителями, но скорость была слишком высока, а угол снижения слишком крут, и SE5a не отозвался. Самолет лишь повернулся боком к гнавшейся за Майклом своре, и, хотя огонь «альбатроса» прошел мимо, другие самолеты начали атаковать его один за другим. Небо заполнилось яркими крыльями и фюзеляжами. Треск пуль по самолету Майкла стал непрерывным и невыносимым; SE5a упал на крыло и ушел в штопор.

Небо с облаками и пятна земли вперемешку с многоцветными «альбатросами» замелькали перед Майклом, грохот пулеметов оглушал его… Он почувствовал еще удар, на этот раз в ногу, прямо под промежностью. Посмотрев вниз, он увидел пробоину в полу кабины — пуля, пробившая пол, потерявшая скорость и деформированная, попала на излете в его бедро. Кровь била яркой артериальной струей. Ему приходилось однажды видеть охотника-зулуса, на которого напал раненый буйвол, — у охотника тоже была задета артерия, и он умер через три минуты.

Потоки пулеметного огня обливали его со всех сторон, а он не мог защищаться, потому что его аэроплан потерял управление и просто кувыркался, то задирая нос, то снова его роняя…

Майкл боролся с машиной, налегая на противоположный руль направления в попытке остановить вращение, и от напряжения кровь еще сильнее била из его разорванного бедра, и он уже ощущал приступы головокружения… Он убрал одну руку от рычагов и стал нашаривать место ранения, а когда нашел и зажал рану большим пальцем, пульсирующий поток крови оскудел.

Майкл опять попытался справиться с поврежденной машиной, повернуть ее, выровнять, одолеть вращение. Наконец самолет неохотно подчинился, и Майкл постарался не думать о пулеметном огне, настигавшем его.

Облака и земля перестали вращаться вокруг него, когда самолет снова ровно пошел вниз.

Майкл посмотрел в зеркало и увидел, что голубой «альбатрос» снова нашел его и уже приближается к хвосту SE5a для последнего, смертельного удара.

Прежде чем снова загрохотали «шпандау», Майкл ощутил холодную влагу на лице — серые клочья облаков ворвались в открытую кабину, а потом свет померк, и Майкл очутился в тусклом слепом мире, в царстве тишины, где «шпандау» уже не могли осквернять безмолвие неба. В облаках им было его не найти.

Взгляд Майкла машинально остановился на маленьких стеклянных трубках, наполненных глицерином, прикрепленных к приборной доске перед ним, и слегка коснулся рычагов управления, меняя уровень жидкости в них, пока маркеры наконец не показали, что SE5a летит сквозь облака ровно и прямо. Потом осторожно повернул самолет так, чтобы компас показывал на Морт-Ом.

Майкла сильно тошнило — это была первая реакция на ужас и напряжение схватки. Он сглотнул и сделал глубокий вдох, чтобы справиться с этим, а потом почувствовал, как его снова охватывает слабость. В его голове как будто трепыхалась летучая мышь. Темные мягкие крылья били по его глазам, зрение расплывалось темными пятнами.