Пылающий берег

— Как и мой коньяк, — пробормотал граф и снова наполнил бокалы.

Сантэн вышла и тут же вернулась с одной из рубашек графа, только что отутюженной, и, несмотря на протесты отца, помогла Майклу надеть ее. Потом, когда она занялась перевязкой, чтобы поддерживать пострадавшую руку Майкла, за окнами кухни раздалось гудение мотора, и Майкл увидел знакомую фигуру на не менее знакомом мотоцикле, который, подпрыгнув, остановился на гравийной дорожке.

Мотор чихнул и умолк, и чей-то голос взволнованно крикнул:

— Майкл, мальчик мой, где ты?

Дверь кухни распахнулась, впуская лорда Эндрю Киллигеррана в шотландском берете, а за ним появился молодой офицер в мундире Королевского медицинского корпуса.

— Слава богу, ты здесь! Без паники, я привез тебе хирурга… — Эндрю подтолкнул доктора к табурету Майкла, а потом с облегчением и оттенком обиды в голосе продолжил: — Ты, я вижу, неплохо тут проводишь время без нас. А я совершил налет на местный полевой госпиталь. Похитил медика под угрозой пистолета… у меня болело сердце за тебя, а ты тут со стаканчиком в руке, и…

Эндрю умолк, в первый раз посмотрел на Сантэн и тут же забыл о состоянии Майкла. Он сорвал с головы берет.

— Так это правда! — воскликнул он на безупречном французском, перекатывая во рту «р» на настоящий галльский манер. — Ангелы действительно ходят по земле!

— Иди в свою комнату, дитя, сейчас же! — рявкнула Анна.

Ее лицо искривилось, как морда одного из пугающих резных драконов, что охраняют входы в китайские храмы.

— Я не дитя!

Сантэн одарила ее таким же яростным взглядом, а потом, сменив выражение лица, повернулась к Майклу:

— Почему он называет вас своим мальчиком? Вы намного старше, чем он!

— Он шотландец, — пояснил Майкл, уже начиная ревновать. — А все шотландцы сумасшедшие… к тому же у него есть жена и четверо детей.

— Грязная ложь! — запротестовал Эндрю. — Дети — да, признаю, бедные маленькие деточки! Но никакой жены, точно никакой жены!

— Ecossais[9], — пробормотал граф. — Великие воины и великие пьяницы. — Потом продолжил на вполне приемлемом английском: — Могу я предложить вам немного коньяка, месье?

Они продолжили на смеси языков, то и дело перебивая друг друга на полуслове.

— Кто-нибудь будет так любезен, чтобы как следует познакомить меня с этим образцом среди мужчин, чтобы я мог принять его щедрое предложение?

— Граф де Тири, позвольте представить вам лорда Эндрю Киллигеррана. — Майкл кивнул по очереди в сторону каждого из мужчин.

Они пожали друг другу руки.

— Вот это да! Настоящий английский милорд!

— Шотландский, дорогой мой друг, а это большая разница! — Эндрю поднял бокал, салютуя графу. — Я восхищен! А эта прекрасная юная леди — ваша дочь, так? Сходство… прекрасно…

— Сантэн, — вмешалась Анна, — отведи своего коня в конюшню и займись им.

Сантэн не обратила на нее внимания и улыбнулась шотландцу. Ее улыбка даже Эндрю заставила умолкнуть; он уставился на девушку, потому что улыбка ее совершенно преобразила. Она словно сияла прямо сквозь ее кожу, как лампа сквозь алебастр, осветила ее зубы и зажгла искры в глазах, как зажигает искры солнце в хрустальном кувшине с темным медом.

— Думаю, я должен все-таки взглянуть на нашего пациента…

Молодой армейский врач разрушил чары и подошел к Майклу, чтобы размотать бинты. Анна поняла жест, если не слова, и тут же встала между ними.

— Скажи ему, если он дотронется до моей работы, я сломаю ему руку!

— Боюсь, ваши услуги уже не нужны, — перевел для доктора Майкл.

— Глотните коньячка, — утешил хирурга Эндрю. — Он весьма недурен, определенно недурен.

— Вы землевладелец, милорд? — спросил граф у Эндрю с едва уловимым подтекстом. — Само собой?

— Bien sûr…[10]

Эндрю широко взмахнул рукой, изображая тысячи акров, и одновременно поднес свой стакан к бутылке, из которой граф уже наливал коньяк для врача. Де Тири налил и ему, и Эндрю повторил:

— Само собой, фамильные поместья… вы понимаете?

— А… — Единственный глаз графа сверкнул, когда он посмотрел на свою дочь. — А ваша покойная супруга оставила вам четверых детей?

Он не слишком понял предыдущий обмен колкостями.

— Нет ни детей, ни жены… это все шутки моего друга. — Эндрю показал на Майкла. — Он любит пошутить. Ну, знаете, дурные английские шутки.

— Ха! Английские шутки!

Граф раскатился хохотом и хлопнул бы Майкла по плечу, если бы Сантэн не бросилась вперед, защищая Майкла от удара.

— Папа, осторожнее! Он ведь ранен!

— Вы останетесь на обед, все вы! — заявил граф. — Увидите, милорд, моя дочь — одна из лучших поварих во всей провинции!

— Если ей немножко помогут, — съязвила Анна.

— Думаю, мне лучше вернуться обратно, — застенчиво пробормотал молодой врач. — Я чувствую себя немного лишним.

— Мы приглашены на обед, — сообщил ему Эндрю. — Выпейте коньячка.

— Ну, если вы не против… — без особого сопротивления согласился доктор.

Граф провозгласил:

— Нужно спуститься в погреб!

— Папа… — угрожающе начала Сантэн.

— У нас гости!

Де Тири показал уже пустую бутылку, и Сантэн беспомощно пожала плечами.

— Милорд, вы поможете мне выбрать подходящие напитки?

— Почту за честь, месье де Тири.