Пылающий берег

— Пожалуйста, не закрывай луну! — молила она прерывающимся голосом, только сейчас как следует понимая, до какой степени их жизнь зависела от этого мягкого неясного света, зная, что в темноте дикая кошка смело и без всяких колебаний нападет. Круги зверя становились все уже, он упорно их преследовал, хотя делал это осторожно и как бы нехотя, неотступно следя за девушкой и, по-видимому, только теперь догадываясь, насколько беспомощной была его добыча. Через несколько секунд лев намерен был броситься в смертельную атаку.

Что-то ударило Сантен в спину, она взвизгнула и споткнулась, мгновенно сообразив, что дошла до ствола мопани. Вцепилась в него обеими руками, чтобы не упасть, потому что ноги отказывались держать ее.

Сантен трясло так, что она чуть не выронила кожаный заплечный мешок, пока выкидывала из него страусиные яйца-бутылки. Потом засунула туда Шасу, так что из мешка выглядывала только головка малыша, и передвинула сумку на спину. Бедный Шаса зашелся от крика, потому что лежать ему было крайне неудобно.

— Пожалуйста, успокойся, сыночек, успокойся. — Сантен схватила свой шест и прицепила его у пояса наподобие меча. А потом подпрыгнула и ухватилась за первую крепкую ветку над головой, начав карабкаться по шершавому стволу, упираясь в него голыми ногами. Она бы никогда не поверила, что такое возможно, однако отчаяние придавало ей сил. Подтянувшись, вползла на ветку.

Но пока что они находились всего в пяти футах над землей, а лев снова устрашающе заурчал и коротким прыжком достиг дерева. Сантен, качаясь на нижней ветке, ухватилась уже за другую, а затем за третью и за четвертую. Кора была жесткой и обдирала ей кожу. Когда наконец она взгромоздилась на большой сук в тридцати футах над землей, пальцы и колени у нее кровоточили.

Запах крови привел голодного зверя в бешенство. Лев заревел и стал кружить под деревом, остановившись ненадолго лишь затем, чтобы обнюхать выброшенные страусиные яйца, а затем заревел снова.

— Мы спасены, Шаса.

Сантен рыдала, съежившись на огромном суку и прижимая к груди сына, поглядывая сквозь листья на широкую мускулистую спину льва. Она видела его уже четче, так как небо на востоке чуть порозовело. Ясно различала, что гигантская кошка была ярко-рыжего цвета, а грива не темной, какой раньше видела на картинках, а тоже рыжая.

— О-хва называл их огненными дьяволами, — вспомнила Сантен, обнимая Шаса и пытаясь унять его яростные вопли. — Сколько еще до рассвета?

Бросив нетерпеливый взгляд на восток, увидела, что заря занималась, заливая небо великолепием красок, — от цвета расплавленной меди до пунцово-красного.

— Скоро наступит день, Шаса. И тогда зверь убежит.

А лев внизу бесновался. Он привстал на задние лапы, упираясь в ствол и глядя наверх.

— У него один глаз, только один глаз, — бормотала Сантен. Однако пустая глазница придавала оставшемуся желтому глазу выражение еще более зловещее, и ее опять охватила дикая дрожь.

Между тем лев драл кору дерева когтями и зубами, оглашая воздух жутким, громоподобным ревом. Он сдирал с дерева длинные куски коры, оставляя на нем мокрые раны, из которых струился густой сок.

— Уходи!

Но лев опустился на задние лапы и взлетел наверх, цепляясь за ветки, как крюками, всеми четырьмя лапами.

— Нет! Уходи!

Мишель рассказывал ей, и она сама читала об этом, что львы по деревьям не лазят, а эта огромная рыжая беснующаяся кошка взбиралась по стволу и уже сидела, раскачиваясь, на ветке в десяти футах над землей и не сводила с Сантен злобного взгляда.

— Шаса, — прошептала она, понимая, что лев доберется до нее и что ей удалось только отсрочить время, — Шаса, нам надо тебя спасти.

Она подтянулась, привстав на суку и держась за боковую ветвь.

— Вон там!

Увидела над головой обломанный сучок, торчавший из ствола наподобие вешалки, и повесила его.

— Прощай, любимая моя крошка. Может быть, Х-ани тебя найдет.

Шаса кричал и корчился, раскачивая и закручивая мешок, но Сантен уже опустилась на сук внизу, вытащив из-за пояса острый шест.

— Успокойся, крошка, пожалуйста, успокойся, — она уже не смотрела наверх, следя за львом. — Если ты будешь лежать тихо, он тебя, может быть, не заметит.

Лев вытянул передние лапы, покачиваясь на ветви всеми лапами, и несколькими могучими прыжками добрался до сука. Морда была откинута назад, единственный желтый глаз смотрел на Сантен. С чудовищным рыком, разинув пасть, так что стали видны страшные розовые челюсти, зверь кинулся в атаку.

Женщина завизжала и изо всех сил вонзила острие шеста в розовую пасть. Она почувствовала, как конец палки воткнулся в мягкие ткани горла, увидела выступившие капли крови. Но лев сомкнул челюсти и одним взмахом своей вздыбленной гривы выбил шест из рук, забросив его в листву, сквозь которую он полетел вниз и через мгновенье ударился о землю.

Словно не замечая крови, струившейся изо рта, с каждым новым рыком затемняя воздух розовыми облаками слюнных брызг, лев обрушил на Сантен свою огромную лапу.