Пылающие души

– Дядя Вова, а у вас есть еще те конфеты? – Костик смотрел на меня таким жалобным взглядом, что я купил бы ему сейчас целый ящик этих конфет. В его глазах читалась также злость, и причину ее я понимал, как никто другой. Он был такой же обгоревший, как и его родители. Одна его рука безвольно свисала вдоль тела, а вторая протягивалась в однозначном жесте: он просил дать ему то, чего он хотел.

– Ты ел конфеты и не поделился с нами? – В комнату вошла еще одна обгоревшая фигурка. Это был старший брат Костика, второй ребенок Наташи. Его имени я не помнил, но он был самым худым среди них. Парнишке было на вид лет шесть, но пожар сморщил его лицо, до нузнаваемости изуродовав шрамами.

– Вова, ты меня слышишь? – снова раздался голос за моей спиной. – Что с тобой? Случилось что-то?

– Дядя Вова, дайте мне сладкого. У вас есть, я же знаю. – Костик тянул ко мне руку.

– Успокойся, мелочь. – Старший брат хлопнул Костика по обгоревшей голове. – Тебе теперь конфеты не нужны. Пойдем домой, а то попадет тебе от папки.

Глядя на этих детей, я никак не мог сглотнуть ком в горле. Мне привиделась моя Лера, стоящая в таком же виде посреди комнаты у чужих людей. Хотел бы я для нее такой судьбы? Конечно же, нет. Но я подарил странную жизнь Костику и его братьям, гуляющим по нашему дому. Раньше они не были общительными, старались скрываться от людей. Обсуждая с Женей их привычку, мы приходили к выводу, что они стесняются своих родителей. Но в чем они были виноваты, почему должны были прятаться? Родителей не выбирают и стыдиться их незачем, но дети порой бывают очень жестокими и непредсказуемыми. Насколько я знаю, дворовая хулиганка Маша издевалась над ними, смеясь и тыкая пальцем всякий раз, когда они проходили мимо. Что ее смешило? Ясное дело: обноски и неряшливый вид. Похоже, их отец обокрал магазин одежды, которая могла хоть немного изменить их статус среди дворовых детей. Но эта одежда стала причиной их удушья. А поджег ее я, и я же подарил детям новое существование. Теперь им не нужно скрываться от людей, ведь вижу их только я. Хм, меня теперь можно назвать их создателем, как бы пафосно это ни звучало.

Костик продолжал сверлить меня глазами, не давая ни секунды покоя моей душе. Брат взял его за протянутую руку и повел на выход. Тот упирался и плакал.

– За что вы так с нами? – прозвучал его голос из коридора. – Я же вам ничего не сделал. Мне нравилась ваша дочка, и я хотел, чтобы она стала моей женой.

Он поставил меня в тупик своей откровенностью. Конечно, дети более открытые, чем взрослые, они редко скрывают свои чувства и мысли, но рассказ о запланированной женитьбе не мог оставить равнодушным ни одного отца.

– Вова, ты решил не разговаривать со мной? – Женя уже трясла меня за плечо, и мне пришлось заставить себя повернуться к ней.

– Извини, но что-то со мной не то сегодня. Может, заболел… Голова болит и кружится, а в таком состоянии ничего хорошего не получится.

– Сказал бы сразу, – жена была расстроена, но я не мог ничего с собой поделать, – зачем тогда обниматься?

Она отвернулась к стене, а я смотрел в потолок и раздумывал над тем, что же говорил Наташе мой двойник. Через время от стены послышалось мерное сопение: жена, обидевшись на меня, заменила неудавшуюся любовь сладким сном. Полежав так еще около получаса, я отправился на кухню посидеть в тишине и со светом.

Не скажу, что неожиданно, но буквально через пять минут появилась Наташа. Она зашла, не проронив ни звука, и села за наш обеденный стол. Передо мной уже стояла чашка с чаем, заваренным до ее прихода, и лежали на оранжевом блюдце три печенюшки. Я только покосился на нее боковым зрением и сразу же вернулся к созерцанию тонущих чаинок.

– Никита сказал, что Костик приходил к тебе, – наконец заговорила женщина. – Я поговорила с ним: он больше не будет. Тебе помешали с женой, ну… Короче, ты понял, о чем я. За случившееся извини, но гарантировать, что такое не повторится, я не могу. Нас тянет к тебе и хочется быть поближе. Странный зов звучит у нас в головах. Сначала Коля подумал, что мы должны тебя убить, так что я тебе соврала в прошлый раз. Мы дождались, пока ты остался дома один, и пришли отдать тебе должок. Не получилось.

Она страшно рассмеялась, показав черный рот, заполненный жуткими зубами. Помню, как в детстве с сестрами смотрел фильм про зомби и боялся после этого ходить по темному коридору в туалет. Там у всех ходячих мертвецов были такие зубы. Наташины, правда, казались еще страшнее. Женщина посмотрела на меня, не скрывая своего презрения.

– А где твой младший? – спросил я, заметив ее пустые руки.

– Колька сидит с ним. Рассказывает ему сказку о страшном мире живых. Говорит, раз уж мы умерли, то надо ребенка учить правильным вещам, рассказывая о соседях-убийцах. Ну, ты понял.

– Ага, – смутился я и сделал глоток чая. – Тебе не предлагаю.

– А мне и не надо, – снова засмеялась соседка. – Спасибо тебе за эту незапланированную экономию.