Страх, что с ним что-то случится в такое время, поселился в моем сознании, и мне захотелось сделать что-нибудь для него. Он не должен был уходить. Он должен был остаться здесь. Если мое пение помешает ему, я сделаю это. Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, я сглотнула, разомкнула губы и впервые за долгое время начала петь.
Когда я очень медленно открыла веки, огонь, горевший в центре, больно резанул по глазам. Так как я не могла поднять голову, то просто пошла по следам. Он приостановился, потом обернулся. Он не ушел. Он снова был на прежнем месте, но стоял. Не зная, откуда взялась такая смелость, Кан взял из рук Огуза гитару и стал аккомпанировать песне, которую я пела, перебирая пальцами струны.
Когда мои глаза нашли его смелые глаза, я увидела, что его губы скривились. Конечно, он понял, что я пою песню для него.
Сделав глубокий вдох и дойдя, пожалуй, до самой важной части песни, я повысила тон голоса еще на одну октаву. Может быть, я не могла этого сказать, не могла выразить некоторые вещи, но эта песня выдавала то, что было внутри меня.
Когда я почувствовала, что у меня больше не осталось дыхания, я закончила песню, подняв обе руки вверх, давая понять, что это конец. Когда все, включая преподавателей, зааплодировали мне, я от смущения хотела провалиться под землю там, где была. Когда мои глаза нашли его глаза, он подмигнул мне с улыбкой, не давая никому об этом знать. Жар на моих щеках усилился, и я попыталась скрыть свое смущение, попав в объятия Гекче.
– Извините. – Сенем схватила его за руку, когда он снова повернулся к лесу. Ну и что? Разве мое пение не было убедительным?
– Дитя мое, не заблудись в такое время, – сказал один из учителей, озвучив мои переживания. Зачем он вообще хотел идти? Что ему делать в лесу в такое время? А если он наткнется на диких животных, что тогда будет?
– Не волнуйтесь, учитель. Я привык к таким поездкам, – почувствовав на себе его взгляд, я поняла смысл фразы.
Когда мы поехали на ферму, то повторилось то же самое: он рассердился на меня, исчез и вернулся только поздно вечером. По крайней мере, тогда он знал местность вокруг фермы, но я не была уверена, что он знает эту местность, и поэтому мне было страшно.
– Не задерживайся и не уходи далеко от лагеря, – сказал ему учитель, и он, кивнув, убрал свою руку от руки Сенем, повернулся и пошел прочь.
После этого небольшого концерта мы сели вокруг костра и немного поболтали. Сенем после ухода Демира заняла место рядом с Дамлой, а Кан пародировал наших учителей из школы, проявляя всю свою общительность и заставляя смеяться окружающих. Что касается меня, то я, с одной стороны, наблюдала за происходящим вокруг, а с другой, смотрела на дорогу, стараясь, чтобы этого никто не заметил.
Хотя прошло несколько часов, на этой дороге никто не появлялся. В какой-то момент преподаватели решили отправиться на поиски Демира вместе с сотрудниками лагеря. Но Бахар отговорила их, сказав, что Демир вернется и что она привыкла к такому поведению. Я думала, что учителя не послушают Бахар, но ошиблась. Пока я мучилась от страха, ни один из них не сказал: «
Через несколько минут бурной активности у костра почти все разошлись по своим палаткам. Равнодушие всех, в том числе и учителей, так меня разозлило, что захотелось открыть рот и закричать во всю мощь. Но мне пришлось подавить это желание, когда Гекче затащила меня в палатку. Вскоре после того, как я вошла в палатку, Гекче заснула без задних ног. Я же, напротив, металась и ворочалась от беспокойства. Мои мысли были заняты им. Когда я достала из-под подушки мобильный телефон и посмотрела время, то увидела, что уже два часа ночи.