Пылающая сталь

Кстати 179-я отдельная танковая бригада под командованием Рудкина такой приказ получила, причем еще в 10:30 утра 7 марта. На выход из окружения Рудкину потребовался весь день. За оборонительным рубежом, проходящим по реке Мжа, в хуторе Миргороды, 179-я танковая бригада сосредоточилась только к 23:00. Дело в том, что кольцо было уже достаточно плотным — 179-я бригада наткнулась на боевую группу немцев из 11-й танковой. Бригада заявила что «уничтожено 8 танков, 3 самоходных орудия, 17 автомашин, до 200 солдат и офицеров врага». Как я уже говорил, потери в живой силе у немцев удается узнать редко, но все же единовременную потерю двух сотен человек они должны бы были упомянуть. К тому же, в немецкой боевой группе не было столько танков. Правда, было больше самоходок. И все они к вечеру были «повреждены» — это в немецком отчете есть. К несчастью, неясно насколько сильно. Тем не менее единовременная потеря такого количества живой силы и техники, привела бы к разгрому немецкой боевой группы, а она участвовала в боях в последующие дни. Впрочем, не самостоятельно, а вместе с другими боевыми группами. Вполне возможно от полного разгрома эту немецкую боевую группу спасло то, что Рудкин имел задачу именно что выйти из окружения, и скорее всего имел серьезные проблемы с горючим и боеприпасами. Поэтому 179-я провела нечто вроде арьергардного боя. Но немцам хватило. Вообще, связываться с 179-й отдельной танковой при хоть сколько нибудь равных силах — несомненно храбрый, но довольно глупый поступок.

Этот локальный успех, как луч света в темном царстве, не столько разгонял тьму, сколько сгущал тени. Стало ясно — Тарановка уже плотно обложена со всех сторон.

Хоть немного утешало то, что саму Тарановку противник не атаковал. Не атаковал он её и на следующий день, 8 марта 1943 г.

Зато на Соколово обрушился удар практически всех, еще оставшихся, сил 48-го (6 и 11 танковые дивизии) танкового корпуса немцев.

Надо сказать, что читая донесения, и из контекста ситуации, мне показалось, что советские солдаты не верили в то, что чехословацкий батальон устоит. Дело не в том, что они проводили параллели с менее устойчивыми союзниками немцев, вроде румын и итальянцев. Дело в другом. Даже в самой Красной Армии шла четкая грань между частями с «хорошим» боевым опытом, которые участвовали в успешных наступательных и оборонительных боях, и частями неопытными, или просто неустойчивыми. У той же немецкой 6-й танковой есть сочный полуторастраничный отчет о захвате населённого пункта в феврале, еще в начале немецкого контрнаступления. Немцы после короткого боя — действительно короткого, несколько минут — ворвались в село сходу, и обороняющий это село полнокровный советский батальон примерно в четыреста человек, побежал. Побежал по степи. А немцы устроили «сафари», которое и расписали подробно на полтора листа.

К несчастью, бои в Тарановке, они описывают куда короче. Я бы даже сказал, скупо и скомкано.

Возможно, в данном конкретном случае 6-й танковой повезло налететь на советские тылы (в списке немецких трофеев например, маловато пушек и минометов, что странно для опорного пункта на внешнем кольце окружения) но сама по себе такая ситуация вполне возможна. Иногда советские части бежали перед немецкими танками, буквально едва их завидев. Чаще бежали, если у солдат складывалось впечатление, что их окружили. Такое случалось в 1941, и немногим реже в 1942. Но в 1943-м это уже была редкость. В 1943-м уже было скорее нормой когда, даже понимая, что их окружили, советские командиры и солдаты действовали спокойно и хладнокровно. Уверенные, что все еще далеко не кончено.

Как ни странно, но я вполне понимаю людей, которые столкнулись с неприятной эффективностью военной машиной Рейха, дрогнули и побежали. Я уже говорил про панику, угнетение высших функций и так далее. И если вы вдруг оказались в чудовищной мясорубке, потерять себя и поддаться панике, дело хоть и неприятное, но вполне ожидаемое.