Пылающая комната

Но в те первые годы их сотрудничества Босха больше всего привлекли ее ответственность и честность. Они нередко занимались общими делами, много общались – просто так и для печати, – и она ни разу его не подвела. Позже их общение ограничилось, но время от времени им попадались дела, где политика пересекалась с полицией. Скорняк обращалась к нему за информацией, и Гарри всегда говорил ей все, что знал и мог рассказать. Босху вовсе не улыбалась мысль быть чьим-то информатором, но Вирджинии Скорняк он отдавал должное за ее порядочность. У него имелся номер ее телефона, но он прятал его в своем рабочем столе. Включать ее в контакты на мобильнике было бы неразумно. Трубку всегда можно потерять, и если она попадет не в те руки и в полиции узнают об их контактах, проблем потом не оберешься. Начальство всегда косо смотрело на тех, кто сотрудничал с прессой, особенно если речь шла о «Лос-Анджелес таймс».

Босх по дороге попытался вспомнить, когда они в последний раз общались с Вирджинией Скорняк и по какому поводу, но ничего не вспомнил. Возможно, это было года два или три назад.

К тому времени, когда Гарри добрался до развилки, ему еще не позвонили. Теперь, когда он знал, что дочь вечером уйдет на свидание, все можно было переиграть по-новому: сначала отправиться домой и пообщаться с Мэдди, а потом вернуться в участок и поработать допоздна. Какое-то время он боролся с этим искушением, глядя на приближавшийся поворот, но все решил телефонный звонок. На экране появилась надпись «номер неопределен». Босх ответил, включив громкую связь.

– Гарри, это Джинни Скорняк. Что такого срочного может быть в субботу?

– Спасибо, что позвонила. Сразу хочу предупредить: все это не для печати. Ты не должна ничего публиковать.

– Я не знаю, о чем речь, поэтому мне трудно что-то обещать.

Обычная уловка любого репортера. Они не могут ничего обещать, пока не получат информацию. А когда они ее получат, то вполне могут заявить, что ничего не обещали. Босх решил осторожнее выбирать слова.

– Ты, наверное, знаешь, что я сейчас работаю над «висяками»?

– Да, и к тому же читаю собственную газету. Я в курсе, что ты ведешь дело мариачи.

Босх нахмурился. Он надеялся, что она не в курсе, чем он занят.

– Джинни, я веду много разных дел. Кому это знать, как не тебе.

– Слушай, Гарри, давай ближе к делу. Сегодня суббота и прекрасная погода. Завтра мне стукнет пятьдесят, а перед этим я хочу выпить «Маргариту». Что тебе нужно?

– Ты серьезно? Пятьдесят?

– Да, серьезно, и хватит об этом. Зря я вообще тебе сказала. Так чего ты хочешь?

– Насколько я знаю, ты пишешь про финансирование избирательных кампаний и все такое прочее. У тебя есть данные по прошлым выборам?

– Зависит от того, что ты хочешь узнать и как быстро. О чем вообще речь?

– Мне нужны списки спонсоров по трем последним выборам в мэры города.

Босх специально расширил объем поисков, чтобы Вирджиния не догадалась, кем он интересуется.

– Ого, – отозвалась она. – Неслабый кусок. Все данные есть у нас в компьютере, но ты ищешь не иголку в стоге сена – ты хочешь весь стог. Объясни, что тебе нужно на самом деле. Уточни вопрос.

Босх уже подумывал закончить разговор и подождать до понедельника, чтобы получить информацию через официальные каналы, но ему не хотелось терять время. Он решил сделать еще одну попытку:

– Я не могу говорить конкретнее, пока ты не пообещаешь, что это не пойдет в печать. По крайней мере сейчас. А если дело выгорит, у тебя будет право первой публикации.

– Мы говорим о политике? Криминал меня не интересует.

Босх наткнулся на пробку, забившую все восемь полос шоссе на развилке со Сто десятой улицей. Наверное, авария у конференц-центра. Было еще слишком рано для игры или концерта в «Стэйплз».

– О том и другом, – ответил он.

– Политика и убийство – гремучая смесь, – заметила журналистка. – Ладно, обещаю. Только между нами. Не напечатаю ни слова без вашего высочайшего соизволения.

«Между нами» означало, что Вирджиния не станет публиковать статью, пока он не даст «добро». Босх был удовлетворен.

– И ничего не говори главному редактору, – добавил он. – Вообще никому.

– О, я ему не доверяю, – ответила Джинни. – Он все разболтает на первом же брифинге, а потом выдаст за свое. Поэтому без проблем.

Босх помолчал. Здесь наступала точка невозврата. Он чувствовал, что может ей верить, однако полицейские хроники пестрели сообщениями о смерти копов, слишком доверявших репортерам.

Босх медленно свернул на Сто десятую улицу. До следующего поворота оставалось меньше мили, но он знал, что у него уйдет минут пятнадцать на преодоление пробки.

– Гарри, ты там?

– Да, я здесь. Ладно, вот что мне нужно. Ты знаешь парня по имени Чарльз Бруссар?

– Конечно. Его еще называют «Брусс» – звучит как Брюс. Денежный мешок. Владелец компании, которая ставит бетонные заграждения на всех автострадах, когда рядом есть дома. А дома всегда есть. Зачем он тебе?

– Ты знакома с ним лично?