Пыль всех дорог

На долю венценосной четы Велирин — Готтар выпало немало испытаний, включая непростую историю брака, смерть старшего сына, похищение и жуткие издевательства над Велирин собственным сводным братом. Эти двое — бывшая принцесса Озерного Дома и бывший опальный барон, разбойник из Корявого леса, — создавались Знающим друг для друга и очень долго шли к своему счастью.

— Милая, вот и ты! — Готтар попытался задвинуть ногой под стол пустые бутылки, и те рассыпались с грохотом. — Мы тут слегка перебрали…

На долю секунды задержав взгляд на горячо любимом супруге и улыбаясь белокурой подруге из другого мира, Велирин негромко произнесла:

— Так. Все понятно. — И тут же крикнула кому-то через плечо: — Зовите Раввери и мага-целителя! Живо, я сказала!

Марина была знакома с новым придворным магом, Раввери, по прошлому визиту в Озерный Дом. Веселый и остроумный сорокалетний здоровяк, он не страдал научной спесью, столь свойственной представителям магического цеха. Раввери не придерживался ранее установленного негласного порядка в отношении зеленоватых университетских мантий, которые так любили носить маги, подчеркивая свою принадлежность к престижной специальности. Возможно, ему и не нужна была такая поддержка собственного «эго», потому что нынешний придворный маг вышел из старинной дворянской семьи. За последние двести лет Раввери стал самым молодым из придворных магов у престола Озерных королей. Да, правящая чета предпочитала окружать себя лицами, которые были близки им по возрасту.

А целитель сейчас точно был необходим, и сразу троим — самой Марине (надо срочно подлечиться, а то легко тут всех заразить земной ОРВИ), а также нетрезвому Готтару и не менее пьяному Пушехвосту (пусть лучше приходят в себя от магических формул, нежели от ругани Ее Величества).

— Мариен, ты снова тут? Кто с тобой?

— Ваше Величество… — Марина попыталась соблюсти положенный этикет, делая знаки спутникам, мол, неплохо бы поклониться, вы не у себя дома.

— Хорош! — притормозила ее старания Велирин, вступая в комнату и морщась от запаха алкоголя. — Мы не на людях, давай по-домашнему. Я вижу, тут опять дела из ряда вон?..

«Как бы не хуже, — подумалось Скворцовой, — удрали от металломорфа».

Имена ее спутников звучали на местных языках, как и положено: Валлейн и Тха-Сае. Ковалев уже достаточно овладел собой, чтобы догадаться хотя бы склонить голову, когда его представляла Марина. Может, руку целовать положено королеве, становясь на одно колено?! Насколько он мог судить по сердито сдвинутым рыжим бровям на широком лице, ничего хорошего не ждало мужика с черной пиратской бородкой, безуспешно пытающегося принять вертикальное положение и встать с кресла.

— Постыдились бы, Ваше Величество! — Велирин покачала головой, глядя на смущенного Пушехвоста. — Вы уж простите, но из женской солидарности я все отпишу вашей супруге.

— Может, не надо? — пискнул пушень, бочком отодвигаясь в сторону Марины. — Мне домой пора…

— Тогда ведите себя, как подобает при дружеском визите в другое государство.

— Так он и вел! — попытался вступиться принц-консорт, все-таки выскребаясь из кресла и протягивая Ковалеву руку для знакомства. — Друзьям Мариен всегда д-д-добро пожаловать!

Ковалев пожал протянутую руку.

— Кого-то ты мне напоминаешь, дева… — Велирин вперила испытующий взор в Тха-Сае, которая, наконец, выступила из-за спины майора.

— Того, с кем нам пришлось вместе ехать через пустошь Зорхат, а потом вместе драться с пустошными свистунами, — устало вздохнула Марина. — Это его дочь.

Прошуршав подолом по каменному полу, Велирин подошла к подруге, и женщины обнялись.

— Вот как? Кто же твоя мать, девочка?

Желтые кошачьи глаза Тха-Сае совершили непроизвольное движение в сторону Скворцовой.

— Ты не представляешь, как тут все запутано, Вел! — гостья Озерного Дома c грустной улыбкой кивнула. — Поверить сложно, но… в какой-то степени это я.

— Ох! — королева так и села в кресло, которое освободил барон, и частично повторила давешнюю фразу Марины. — Давайте разбираться…

ГЛАВА 10.

Неуловимый Эльгирин и много разговоров

Если маг Раввери и был удивлен появлением странных визитеров в кабинете принца-консорта, то не подал виду. Придворному вообще не положено бурно выражать свои эмоции, такое не поощряется правилами этикета и негласным кодексом обитателей королевского дворца. Маг пожаловал в сопровождении целителя, облаченного в типичную для врачей коричневую мантию и с медицинским саквояжем под мышкой.

— Я рад приветствовать вас, ллид Мариен! — вежливо поклонился маг, снедаемый, конечно же, любопытством.