Пыль у дороги

– Пусть, пусть я виновата, но прошу тебя, умоляю, – Элисон обхватила колени Охотника и разрыдалась.

Грэй встал и, несмотря на боль в плече, помог ей подняться на ноги.

– Встаньте, пожалуйста, – его голос смягчился. – Я не король, не надо передо мной стоять на коленях.

– Но…

– Мне неприятно видеть вас в таком положении, Лис, и, тем не менее, мой ответ останется прежним.

В ее глазах появился ужас.

– Но почему? Я не понимаю.

– Не мне вас судить, – он положил руку ей на плечо, – у каждого из нас своя дорога, свой долг и свои понятия о жизни. Я поступил нечестно, не дав вам сразу понять, что не приму никаких условий, но у меня есть оправдание. У вас, наверное, тоже какое-нибудь найдется. Мы оба с вами подлецы, Элисон, и мы оба по-своему справедливы. Вот и все, что я могу и хочу сказать. Идите.

Она не знала, что ответить. Внезапно ей показалось, что душа ее опустела, и ничего не осталось. Ни веры, ни надежды. Весь мир вдруг стал противен ей, и вместе с этим миром стала противна она сама.

– Прощайте, – еле слышно сказала Элисон и, набросив на голову капюшон, плотно закрыла за собой дверь.

* * *

Подремав с часик в своей комнате, Тирк заставил себя подняться. Натянув сапоги, он встал и поднял лежащие рядом ножны с мечом. В этот момент дверь легонько скрипнула и приоткрылась. На пороге появилась Нашта. Она была бледной, лицо зареванное и немного смущенное.

– Прости, что так поздно, – виновато опустив глаза, сказала она.

– Ты так просто сюда вошла? – удивился Тирк. – А дверь? А Найдер?

– Никого не было, и дверь не заперта.

– Проходной двор, – он вздохнул. Ночка обещала быть непростой. – Ну, заходи. Что случилось-то?

– Мне нужно поговорить с тобой, Тирк, – Нашта прошла вглубь комнаты и села на кровать. Он положил меч на стол и устроился рядом.

– Хорошо, рассказывай, – сказал мягко.

– Я сегодня… Даже не знаю, с чего начать…

– Начни с главного.

– Я… – она не могла подобрать слова. – Сегодня…

– Ну что? Что? – он обнял ее за плечи, девушка дрожала.

Поддавшись порыву, Нашта прильнула к его груди, крепко обхватив его руками. Тирк погладил ее по голове.

– Твой отец… все… – с трудом продолжала она.

– Что мой отец? Я не смогу понять, если ты не скажешь, – он легонько отстранил ее и заглянул в покрасневшие глаза.

– Скажи мне, Тирк, я когда-нибудь нравилась тебе как человек?

– Что за вопросы?

– Нравилась ли я тебе как человек, а не как женщина? – повторила она.

– Нашта, – Тирк улыбнулся ласково, как ребенку. – Ты всегда нравилась мне как человек, и всегда будешь. Разве я дал повод усомниться? Я же твой друг, разве нет?

– А если я нравлюсь тебе как человек, – помедлив, спросила Нашта, – то почему мы просто друзья?

– В смысле? – Тирк непонимающе качнул головой. – А кем еще мы должны быть? Врагами, что ли?

– Ты… я… – она тяжело вздохнула. – Ведь когда-то, помнишь, мы любили друг друга…

Охотник поджал губы.

– Почему ничего не вышло? – спросила Нашта и снова прижалась к нему, боясь посмотреть в глаза.

– Я понял, теперь понял, – подумав, ответил Тирк. – Ты спрашивала, нравишься ли ты мне как человек, и я тысячу раз на дню готов повторять, что да, но ты не спросила, нравишься ли ты мне как женщина…

– Но я думала, что тебе было хорошо, разве нет?

– Нет, Нашта, я не про это. Ты очень красивая, с тобой было здорово, но, говоря о женщине, я всегда думал немного о другом. Не знаю, как сказать, чтобы не обидеть, но в тебе не хватает чего-то. И конечно, это мои проблемы, что мне это что-то нужно, другому хватит и того, что есть…

– Тогда почему, – перебила его она, – почему в ту нашу первую ночь ты не оттолкнул меня?

– Почему? Да сам не знаю. Ты так страдала, потеряв отца, Элисон было не до тебя, мне стало жаль тебя, да и устоять перед такой красотой очень сложно, – добавил он, улыбнувшись.

Нашта вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

– А потом? Почему потом стал приходить ко мне?

– После той первой ночи пытался выкинуть тебя из головы, но не мог. Сам не понимал, почему. Ругал себя, что пошел на такой шаг, но в глубине души очень хотел повторить его. А когда вернулся, ты уже занималась тем, чем занималась, и когда я увидел тебя в объятиях другого, даже не знаю, как объяснить, что-то произошло. Как будто дверь захлопнулась. Я подумал, что мы просто можем быть друзьями, которые иногда хорошо проводят время вместе. Да и к тому же, помнишь, мне это было не бесплатно.

– Но не всегда же!

– Я чувствовал себя выше других, но я не был для тебя единственным. И поэтому не мог относиться к тебе как к женщине в моем понимании. Я и относился к тебе как к человеку.

– Но если бы я принадлежала только тебе, ты мог разбить мое сердце, что ты и так уже сделал, ты это понимаешь?

– Понимаю и отрицать не буду. У нас просто не сложилось, а уж кто в этом виноват, не знаю.

– А я ведь, кажется, любила тебя, – сказала Нашта, поднимаясь.

Тирк промолчал.

– Ладно, спасибо за разговор, – она смахнула слезу.

– Подожди, – он наклонился вперед. – Ты знаешь, что мы арестовали Рию?

Нашта побледнела и зажала рот ладонью.