Пыль Снов

Келиз не знала этих людей, но уже сроднилась с ними больше, чем с любыми живыми. - Я поистине становлюсь Дестриантом, - удивленно сказала она. - Я больше не чувствую себя такой… одинокой. Думаю, я все еще боюсь смерти, но не так как прежде. Когда-то я заигрывала с самоубийством - но это навсегда оставлено позади. Я не готова приветствовать конец жизни. Я последняя из Элана. Мой народ ждет меня, ему не важно, приду я сейчас или через сто лет. Для них всё едино.

Мертвецы - мои мертвецы - извинят меня.

Насколько возможно. Настолько, сколько времени мне потребуется.

Солдат натянул поводья. - Ты отыщешь Смертного Меча и Надежного Щита, Келиз. На убивающий холод должно отвечать огнем. Придет такой миг, когда тебе не нужно будет следовать за К’чайн Че’малле. Ты должна будешь повести их. В твоей лжи будет последняя их надежда на выживание.

- Но стоят ли они выживания?

- Не тебе судить.

- Нет… нет, простите. Они такие… чуждые…

- Как и ты им.

- Разумеется. Простите.

Тепло уходило, снова пошел снег.

Всадники поворачивали мертвых лошадей.

Она следила, как они уезжают, как пропадают в мятущейся белизне.

“Белизна, о, как она жжет глаза, как требует…”

Келиз открыла глаза, чуть не ослепнув от солнечного света. “Какой странный сон я видела. Но я все еще вижу их лица. Каждого. Вижу варвара с подпиленными зубами. Вижу кривящегося Клетку, восхищаюсь им, потому что он может смеяться над собой. И того, кого называли Колотуном, целителя - да, он поистине целитель. Как и однорукий.

И тот, с глазами сокола, мой железный пророк. Я даже не узнала его имени. Сжигатель Мостов - что за странное имя для солдата, но… такое уместное там, у пропасти между живым и умершим

Стражи смерти. Лица людей вместо оскаленного черепа Жнеца. О, что за мысль!

Что за облегчение!”

Она утерла глаза, сев прямее. Хлынул поток воспоминаний. Дыхание ее прервалось; она обернулась, чтобы поглядеть на К’чайн Че’малле. Сег’Черок, Руток, Ганф Мач… “О, благословите нас духи!”

Да, она уже не увидит Кор’Турана, надежного и непроницаемого Охотника К’эл. Место рядом с Рутоком вопиет пустотой, кричит об отсутствии. К’чайн Че’малле мертв. Он вышел на разведку далеко на запад, они не видели его, но все ощутили внезапно завязавшуюся схватку. Рычание Кор’Турана заполнило их черепа, и его гнев, и его безрассудная смелость - и его боль. Она непроизвольно задрожала, охваченная горькими воспоминаниями. “Он умер. Мы не смогли увидеть его убийц. Наш крылатый Ассасин пропал. Не был ли это Гу’Ралл? Кор’Туран совершил преступление? Он сбежал от нас, и Ассасин его покарал? Нет, Кор’Туран не сбежал. Он бился, он погиб, защищая наши спины.

Враги обнаружили нас. Они знают: мы рядом. Они хотят нас найти”.

Он потерла лицо, с трудом, хрипло вздохнув. Эхо ужасной гибели Кор’Турана все еще наполняло ее разум, иссушало чувства. А день только начался.

К’чайн Че’малле стояли, молча смотря на нее. Этим утром не будет горячего завтрака. Они несли ее почти всю ночь, она уснула в лапах Ганф Мач, словно утомленное дитя. Теперь она гадала, почему они положили ее на землю, почему не бегут. Она ощутила: их нервозное возбуждение ушло, уступая место чувству грядущего несчастья, чувству ожидающей поиск неудачи. Они громадны и сильны, но она видела - они стали ранимыми, они не способны справиться с задачей.

Там, сзади, таятся существа более страшные. Они повалили Охотника К’эл за два десятка ударов сердца.

Она встала, и душу ее заполнила новая уверенность - дар снов. Хотя сны могут оказаться всего лишь играми воображения, лживыми утешениями - но они дают ей нечто прочное, и слабость словно бы опадает с нее иссохшей скорлупой. Обращенный на трех К’чайн Че’малле взор стал суровым.

- Если они найдут нас, значит, найдут. Мы не можем бежать от… от призраков. Не можем и верить в защиту Гу’Ралла. Итак, идем на юг. Прямиком, как копье. Ганф Мач, позволь ехать на твоей спине. Это будет долгий день - нам столь многое, столь многое нужно оставить за спиной. - Келиз взглянула на Рутока. - Брат, я намерена почить Кор’Турана - как и все мы - сделав наш поиск успешным.

Охотник К’эл не сводил с нее холодных, немигающих глаз рептилии.

Сег’Черок и Ганф Мач последние дни редко разговаривали в ее разуме, и голоса их звучали далекими, плохо различимыми. Она не думала, что причина в них. “Я погружаюсь в себя. Мир сужается… но откуда я знаю? Какая часть меня способна понять меру происходящего?

Неважно. Мы должны это сделать.

Пора”.

***

Сег’Черок видел, как Ганф Мач заставляет тело измениться под нужды Дестрианта. Тяжелые пряные запахи выползли из ее ноздрей, ветвями повисая в воздухе, и донесли до Охотника все подробности последних мучений Кор’Турана.