Читаем Пыль Снов полностью

Пыль Снов

Рутт повернул голову. Рутт глядел на Стеклянную Пустыню. Глядел долго, очень долго, пока темнота не залила все мерцающие низины. А потом закончил обозревать пустыню и склонился, укачивая Хельд. Укачивая и укачивая.

Итак, все решено. Они идут в Стеклянную Пустыню.

Брайдерал выбрала себе пустую страницу. А ведь в книге их тысячи!

Баделле отползла в сторону (Седдик следом) и уставилась в ночь. Она отбрасывала слова. Там. Тут. Тогда. Сейчас. Когда. Чтобы пересечь такую пустыню, все должны отбросить эти слова и их смысл. Отбросить всё ненужное. Даже поэты.

- У тебя есть стих, - сказал Седдик, темная фигура позади. - Я хочу послушать.

Я бросаю прочь

слова. Место есть тебе

и мне

чтоб начать

проснулась я

среди ночи - кровь сосут

ящерицы из руки

как щенки. Убила двух

только слов мне не вернуть

они выпили меня

и тебя. Отбросим груз

что тащили, отметем

я сегодня не несу

тебя

завтра ты не понесешь

меня

Протекло время без слов, и Седдик зашевелился.- Я запомнил, Баделле.

- Не трогай пустых страниц.

- Чего?

- Пустых. Тех, что содержат истину. Тех, что не лгут ни о чем. Молчаливых страниц, Седдик.

- Это новая поэма?

- Но не записывай ее на пустых страницах.

- Не буду.

Он казался до странности довольным. Он плотно прижался к ее пояснице, словно спиногрыз, который еще не спиногрыз, а малый щенок, и заснул. Она глядела сверху вниз и думала, не съесть ли его руки.

Глава 9

Среди приглаженных ветрами трав

в излучине прогретого потока

таится заводь, отделенная стеной

от суетных речных течений

там даже тростники застыли неподвижно

природа не спешит утешить наши нужды

не даст и мига на бездонные раздумья

укрытие любое, как зыбун

охватит крепко якорь или ноги

течения помчатся мимо, влажно булькнув

смеясь при виде выцветшей рубахи

украсившей поломанную ветвь

опасности я чую отовсюду

склоняюсь низко, дух стараясь сохранить

и кажется, что рваная одежда

не грудь скрывает и биенье пульса

но реку облекает пеленой

и пачкается в илистой воде

пора оставить безнадежные попытки

и вниз поплыть, на поиск башмаков

набитых галькой. Человек любой желает

найти опору твердую…

Одежда остается,

Рыбак Кел Тат

- Ну, набил я брюхо, - сказал король Теол и, глянув на гостью, добавил: - Извини.

Капитан Шерк Элалле посмотрела на него, держа у полных, накрашенных великолепной помадой губ хрустальный кубок. - Еще один раздувшийся у моего стола.

- На самом деле, - заметил Багг, - это Королевский Стол.

- Я не буквально.

- И это хорошо, - крикнул Теол, - ведь жена сидит прямо здесь, рядом со мной. И, хотя она в диете не нуждается, лучше уж говорить обиняками. - Глаза его неловко задвигались. Король попытался спрятаться за кубком.

- Как в старые времена, - сказала Шерк. - Вот только эти неуклюжие паузы, абсурдное изобилие и тяжесть целого королевства на наших плечах. Напомните мне, что надо отклонить следующее приглашение.

- Тоскуешь по качающейся под ногами палубе? - спросил Теол. - О, как мне не хватает моря…

- Откуда такое томление, если вы на море никогда не были?

- Точно подмечено. Надо быть более внимательным. Мне не хватает ложных воспоминаний о тоске по морской жизни. Грубо говоря, я выражал тебе сочувствие.

- Не думаю, что желания капитана должны быть темой общей беседы, супруг, - чуть слышно произнесла Джанат.

Но Шерк ее услышала. - Ваше Высочество, эта ночь открыла всем ваше неразумное предубеждение против мертвых. Будь я живой, обиделась бы.

- Нет, не обиделась бы.

- Обиделась бы из сочувствия.

- Что же, извиняюсь, - сказала королева. - Я просто нахожу твои, гмм… чрезмерно откровенные приглашения чем-то из ряда вон…

- Мои чрезмерно откровенные что? Это называется макияж! И одежда!

- Скорее раздежда, - буркнула Джанат.

Теол и Багг перемигнулись.

Шерк Элалле хихикнула: - Ревность не подобает королеве…

- Ревность? Ты с ума сошла?

Громкость спора начала нарастать. - Да, ревность! Я не старею и одно это…

- Не стареешь, это точно. Зато все сильнее… протухаешь.