Пыха

Королев не торопил господина Джонсона, доедая принесенный стейк и смакуя шабли. Это действительно оказалось очень вкусно, и фотограф поклялся себе, что когда-нибудь трое «ко-ко-ко» непременно отведают стейк из тунца в медовом соусе. И непременно в дорогом ресторане. Он был из того поколения, которое немного познало отсутствие еды, и любая возможность порадовать друзей сводилась к мечте о вкусном ужине вместе.

— Спасибо, Виктор, — грустно произнес потомок капитана, — вы меня убедили. Пришлите мне еще пару интересных ссылок на ваш выбор.

Пыха отыскал в своем запаснике запись выслеживания американца в ночном городе, когда он пытался запутать следы, а странное свечение марлевой повязки его выдавало. Впрочем, эта запись не произвела впечатления на собеседника, и он вопросительно глянул на фотографа.

— Вы не обратили внимания на то, как под лампами ночного уличного освещения фосфоресцировала пропитка защитной маски. Поэтому вы были, как на ладони, когда дрон следил за вами с высоты седьмого-восьмого этажа. Обратите внимание, что у других переходов маски такой метки не имели. Мне почему-то кажется, что вы можете вспомнить странный случай с этими масками.

Королев заметил, как округлились глаза американца, когда тот вспомнил что-то и сложил два плюс два. На этот раз господин Джонсон был сражен. Вернее, просто уничтожен. Его рука машинально потянулась к сигарете, не в силах раскуривать сигару. Он плеснул себе добрую порцию виски и выпил одним махом безо льда. Предательство близкого человека всегда тяжелым камнем ложится на душу.

— А ведь вы правы, Виктор, — с горечью признался собеседник. — Это Натали уговорила меня поменять маски. До этого я пользовался теми, что привез из Нью-Йорка…

— Кирилл, вы заметили, что ваш последний адрес на улице миллионной остался на записи. Думаю, это не случайно.

— Ну что же, это можно будет проверить… Позвольте мне попрощаться, дорогой Виктор… Дела… Надеюсь, вас не затруднит найти своих друзей. Теперь вы вновь на связи.

Господин Джонсон старался выглядеть респектабельным бизнесменом, у которого все под контролем, но это у него получалось не очень.

Глава XV

Явившись на условленное место встречи с друзьями, Пыха застал их совершенно взволнованными. Они жались друг к другу у парапета набережной Фонтанки, как раз над пристанью речных трамвайчиков. Вокруг толпилось множество веселого народа, одни собирались на экскурсию, другие только что приехали, третьи кого-то поджидали, заняв места на борту разукрашенных катеров, для которых морской устав делал поблажку. Музыка, громкий голос зазывалы, чьи-то имена, выкрикиваемые отъезжающими или встречающими, волнение и восторг — все перемешивалось на пятачке у Аничкова моста.

Едва Пыха появился в их поле зрения, как все разом набросились на него. Кто ругал, кто радовался, а кто, по старой памяти требовал выкуп. Королев просто обалдел от навалившегося на него счастья, что он так всем нужен, любим и просто необходим.

— Да он навеселе! — первой заметила неладное Светлана. — Мы его тут ждем, волнуемся, а он…

Очевидно, боевая подруга десантника готова была употребить крепкое словцо, но вовремя спохватилась, помня, что подрастающие продолжатели дела отцов всегда начеку.

Пыха виновато улыбался и беспомощно разводил руками, всем своим видом стараясь дать понять, что он не рассчитал своих сил, потому что все было так здорово, и мужик попался хороший, и он всех готов обнять по причине огромной всеобъемлющей любви.

— Пыха, — не выдержала Светлана, — нам сегодня уезжать, а ты посмотри на себя…

— Пыха?! — насторожился Глеб, — впервые услышав школьное прозвище фотографа.

Тут дрогнули будущие десантники и наперебой рассказали почти семейную историю происхождения этого прозвища. Курьезность ситуации состояла в том, что никто бы не смог отрицать, что именно это прозвище нужно было бы дать вторым именем новорожденному Королеву при крещении. Уж очень оно подходило к порой безответственному и неуклюжему, но удивительно душевному человечку, готовому вспыхнуть в любой момент, если требовалась помощь.

— Прошу дать возможность искупить свою вину, — не очень четко выговорил фразу виновник всех бед. — Искупить, как говориться… мороженным. Вот как раз столики на уголке с видом на Фонтанку… Это там, где чижик-пыжик… Ну дальше вы знаете… Ну, позвольте, друзья мои… Каждый заказывает какое захочет и сколько захочет… Только некоторым разрешается не более килограмма.

Призыв не остался незамеченным и подрастающая смена, ухватив дядю Витю за руки уже неслась впереди команды всей. За ними припустилась Анна, и взрослым ничего не оставалось, как замыкать шествие.

Отыскались и свободные места, и официанты засуетились вокруг, ожидая хорошие заказы, и разноцветные шарики мороженного в сиропе, шоколаде и кокосовой стружке словно сами устремились на столы, где некоторые от нетерпения стучали ложечками с длинными ручками.

— Я сегодня добренький, ребята, — хвастал Пыха новым телефоном, — вот, заработал. Нудно обмыть мороженым, а то работать не будет.