Безвольно обмякнув в его руках, я посмотрела на своего убийцу.
— И угораздило же тебя все подслушать!… - прошептал Рэми, приблизившись к самому моему уху. — И куда ты бежишь теперь? К рыцарю, предупреждать его об опасности? И что будет после того, как ты скажешь ему, кто я? Он тут же соберет вещи и уедет отсюда за пределы леса, тогда его найдет Юкка или Адольф, и он не жилец! Только я имею право решать, жить ему или умереть, ни один из ланков этого выбора не имеют — они связаны уставом гильдии, хотят того, или нет, — торопливо объяснил он. — Пойми, твоему другу ничего не грозит, пока он на меня не нападет… Но у него дорогая мне вещь, которую мне жизненно необходимо вернуть, потому я не могу оставить его в покое. Если он добровольно отдаст мне эту вещь, вы уедете из моего дома, а я велю Юкке прекратить охоту… Но под «добровольно» понимается не просто дать в руки, а вернуть с полным осознанием дела и чистой душой, потому ты не должна ставить перед ним выбор: или отдавай, или отберут силой… Так что разумнее с твоей стороны будет, если ты забудешь все, что слышала, и пойдешь спать. Понимаешь?
Я кивнула.
— И чудесно, — кивнул серафим, но пока не отпускал меня. — Не вмешивайся, тогда я смогу сохранить Донану жизнь. Иди спать, а завтра веди себя так, как будто ничего не было… я осмотрю твою руку, вы с Кудеяром поиграетесь в ученицу и учителя, возможно, мой братец тоже научит тебя чему-нибудь. Живи у нас хоть неделю, хоть все две, только не пытайся увести от меня Донана. Вне леса его жизнь в опасности… просто поверь мне на слово, — убедившись, что я все поняла, он отпустил меня.
Под пристальным взглядом серафима я вернулась в свою комнату.
Тревога не унималась, я была сама не своя и не могла уснуть… хотя как вообще можно было спать после того, что я узнала? Я внимательно вслушивалась в каждый шорох, следя за тем, чтобы никто и близко не подошел к комнате рыцаре.
Конечно, никаких тяжелых шагов, криков и угроз я не слышала, но не сказать, чтобы это меня успокаивало.
Так я пролежала до самого утра, пока Люциус не проснулся и не начал чудить. За ночь он забыл, что он стал человеком, и в огромном изумлении озирался по сторонам. Пришлось рассказать ему, что вчера произошло, а потом еще и помогать одеваться, так как он двигался очень неуклюже, хотя не так неумело, как это было вчера после превращения.
После того, как маг помычал на разный лад в течении пяти минут, он постепенно вспомнил человеческую речь…. Лучше бы он ее не вспоминал! Тут же на мою голову посыпались ругательства. Якобы я ужасно шумела ночью и не давала ему спать. К тому же меня бес дернул пропасть куда-то, когда он ужасно хотел пить, а встать не мог. Когда жаловаться стало не на что, он просто ради удовольствия начал придираться к любой мелочи, да так, что я и рот открыть не успевала. Дошло до того, что этот гад обвинил меня в распутстве, потому что моя ночнушка была недостаточно длинная и я, пока помогала ему одеваться, слишком уж прижималась к нему, а потом принялся вспоминать все мои прошлые грехи перед ним: от купаний в речке в чем мать родила на его глазах до червей в яблоках, которые я, несомненно, нарочно туда засовывала.
Не выдержав, я его, едва держащегося на ногах, вытолкала из комнаты, и подперла стулом дверь, чтобы он не смог зайти.
В наступившей тишине я немного успокоилась. Заправив кровать и приведя себя в порядок, я спустилась вниз.
Кроме нас с Люциусом уже проснулись и остальные. Раф носилась по кухне, готовя завтрак, Леопольд, превратившись в кота, летал по дому сумасшедшей серой молнией. Дейк, живой и здоровый, сидел на крыльце и с видом бывалого поэта любовался утренней полянкой. Истэка о чем-то болтал с Кудеяром на кухне, оба периодически посмеивались.
Все было настолько мирно и даже по-домашнему, что я невольно засомневалась: не приснилась ли мне та сцена с разговором двух серафимов?
Я собралась было поверить в это, как вернулся с ежедневных утренних полетов Рэмол и, хотя он вел себя достаточно непринужденно, то и дело косился на меня: не натворю ли я глупостей, начав намекать на что-то рыцарю.
Кроме меня этих взглядов никто не заметил, Рэми со всеми был дружелюбен и мил… Глядя на него, я все больше поражалась тому, что когда-то это странное добродушное и даже слегка глуповатое на вид существо было гениальным разбойником и жестоким рубакой. В любом случае, подозревать серафима в том, что сейчас он способен убить своего случайного гостя, было невозможно…
После завтрака Рэм отвел меня, Люциуса и Кудеяра в свой кабинет в подвале, оборудованный под небольшую лечебницу.
Первым делом серафим осмотрел кисти царевича, которые по-прежнему были все в ожогах. Даже не спросив, где племянник так ужасно покалечился, Рэм принялся колдовать над его руками. Зажав их в своих больших ладонях, серафим застыл в напряженной позе, чуть расправив крылья. Когда спустя несколько минут он выпустила кисти Кудеяра из своих рук, кожа на них была абсолютно здоровая, без единого шрама.