Пути неисповедимых

– Мы и пяти миль не проехали! – возмутился братец, который держался в седле, как кентавр.

– И куда спешить? – возразила Бэйр. – Тебе что, надо к какому-то определенному дню быть в Агираде?

– Нет, я могу хоть год туда добираться, но почему бы не ехать быстрее, если можно?

– Нельзя ехать быстрее, я устал, – заявил я, уже высматривая какую-нибудь наиболее подходящую полянку.

Мы ехали по узкой дороге, идущей по реденькому лесу. Насекомых было немного, а деревья давали приятную тень.

– Ладно, – согласился Арланд, останавливая свою кобылу и доставая карту. – Если мне не изменяет память, тут где-то есть лесная речушка.

– Там комарье, зачем нам туда? – непонимающе смотрю на брата.

– Это ты вылизываешься, а нам с Бэйр для полноценной жизни нужна вода. Много воды. Так что мы сворачиваем в лес и останавливаемся там, – скомандовал Арланд и слез с лошади.

Слезть с лошади после такой долгой езды было не просто: ноги совсем не слушались, и в итоге я не слезал, просто падал на бок.

Чтобы не грохнуться на землю, я превратился в птицу и слетел вниз, а потом стал опять собой. Но ноги стояться отказывались: они разъезжались в разные стороны, как будто между ними все еще были бока лошади.

– Кошмар… – пропищал я, садясь на землю. – Я не могу стоять!

– Не переживай, скоро привыкнешь, – успокоила меня Бэйр, подавая руку и помогая подняться. – Нам с Арландом тоже тяжело после передышки в несколько дней. Давай, будь мужчиной!

– Каким образом то, что я мужского пола, поможет мне перетерпеть боль? Почему чуть что, так сразу «ты же мужчина!»? Глупость какая-то, и кто это только придумал!? – ворчу, с трудом поднимаясь и хватаясь за седло Грегора, чтобы не упасть вновь.

– Поверь, Лео, женщинам гораздо тяжелее. Мы хрупче, слабее и совсем не такие выносливые, как мужчины, – рассказала ведьма, беря Люциуса за поводья и пробираясь в лес.

– Вообще-то, если по логике, то ваш организм гораздо сильнее нашего и боль вы терпите лучше – вы от природы наделены способностью рожать, а это адовы муки, как я слышал, – заметил Арланд. – Так что разговоры о слабых женщинах не всегда верны, многие из вас гораздо выносливее и сильнее мужчин.

– Сказала гора мышц, которая на голову выше меня, – фыркнула Бэйр.

– Я – гора мышц? – поразился Арланд, уходя за ней. Я едва поспевал за ними, пытаясь втащить Грегора в чащу. – Неужели ты так считаешь?

– Смотря с кем сравнивать, – пожала плечами Бэйр. – Если с царевичем Охмараги, то ты просто глиста вопящая, а если со мной, то вполне себе гора мышц.

– А как выглядит царевич Охмараги? Ты постоянно его упоминаешь, о чем бы мы ни говорили! Что у вас там с ним было, с этим прекрасным царевичем, а? – он говорил весело, но я слышал в его голосе недовольство. Неужели ему не нравится, что она училась магии у царевича? Какой же он вредный! Магия – то, без чего Бэйр жить не может, а он еще не доволен…

– Ну… – голос Бэйр наполнился веселой издевкой, она с восхищенным придыханием начала рассказывать. Я совсем не понимал, почему она вообще стала ему отвечать. – Это очень высокий мужчина, я ему едва до груди достаю. У него потрясающее мускулистое загорелое тело без единого волоска, а на плече очень красивая меняющая цвет татуировка. У него вытянутое лицо с широким подбородком с ямочкой, но с острыми чертами, чуть сгорбленный тонкий нос, голубые, как безоблачное небо, глаза, высокий умный лоб, черные с фиолетовым или синим – в зависимости от настроения – отливом волосы, мягкие, как пух, густые и очень пышные, к тому же длинные: ниже ягодиц. Он настоящий мастер боя и магистр магии, музыкант, певец, наверняка художник, танцор… его умения и таланты можно перечислять бесконечно!

– Боже, как ты за это совершенство только замуж не выскочила? – недовольно скривился Арланд.

– Вообще мы с ним как-то говорили об этом, когда нас все вокруг достали своими намеками, и пришли к некоторым выводам, – усмехнулась Бэйр. – Во-первых, меня не одобрят его родители: я для него слишком страшненькая и дети у нас те еще будут. Во-вторых, он меня раздавит в первую же брачную ночь – у него очень тяжелая кость. В-третьих, если бы и выскочила, то была бы не полноценной женой, а скорее наложницей в гареме, что просто унизительно. В-четвертых, он к ученицам не пристает и вообще женщинами интересуется так же, как ты стиркой!

– То есть как это… женщинами не интересуется? – Арланд даже приостановился от удивления.

– А вот так, для него это не главное. Как он сам говорит, магия – его единственная и вечная любовница. А от женщин одни проблемы, особенно если они не ведьмы.

– Сколько всего я слышал о сенари, как о неистовых любовниках, и тут узнаю, что их царевич чуть ли не монашескую жизнь ведет… Да, мир полон неожиданностей, – хмыкнул Арланд.

– На самом деле не то чтобы монашескую… – возразила Бэйр. – Просто он очень привередливый, да и здесь, на континенте, свободные в его понимании отношения – то есть отношения хозяин и молчаливая наложница – не приняты.

– Какой кошмар! – искренне возмутился Арланд. – Рабство, это ужасно… А сенари кичатся им, как главной гордостью.