Пути неисповедимых

Через некоторое время девушка вышла и пригласила инквизитора в терем. Она провела его в гостиную и попросил подождать. Мужчина отказался сесть и стоял на одном месте до тех пор, пока не явился хозяин дома и не приказал ему сесть на один из диванов.

Серафим с красными крыльями, который считался главным в тереме, выглядел очень усталым. То, что он согласился говорить с инквизитором, свидетельствовало о страшном отчаянии.

– Меня зовут Истэка Демонтин, – представился хозяин.

– Арланд Сеймур, – кратко кивнул инквизитор. Он замолчал, ожидая, когда ему зададут вопрос.

– Зачем ты пришел сюда? – вздохнул серафим.

– У меня несколько вопросов, но для начала я готов помочь с больным.

– Ты ничем не поможешь, потому говори быстрее, что тебе нужно. Не хочу тратить на тебя слишком много времени.

– Я знаю, кем являетесь вы с братом, я много читал о вас. А пришел я потому, что я такой же, как вы.

– Не дури, – поморщился Демонтин. Ему было противно слышать этот бред. Демоны – огромная редкость, и, как правило, от них разит энергетикой чужого мира. Инквизитор же был самым обычным человеком. – Ты начитался библиотечных книг, мальчик с больной фантазией. Демон не может быть инквизитором.

– А демон может быть серафимом? – задал встречный вопрос юноша. Истэка поразился такой наглости, но все же ответил.

– Даже если ты и демон, это проявляется только в лишениях: мы можем сейчас отрезать тебе руку и посмотреть, отрастет ли она. Ты этого хочешь? Чтобы я занялся тобой? Иди к братьям Церкви, там из тебя сделают демона! Или изуродованный труп.

– Я пришел поговорить о месте, откуда мы пришли. Разговор долгий, начинать сейчас бесполезно: судя по тому, что я чувствую, ваш брат серьезно болен, а уход за ним не дает плодов, – увидев взгляд Истэки в этот миг, инквизитор понял, что не ошибся. – Я уверен, что смогу помочь.

Инквизитор говорил спокойно и уверенно, будто каждый день натыкался на больных серафимов. Истэка не удержался от скептической улыбки: пришелец был дураком или же нагло врал ему прямо в лицо.

– Пока в этом мире не существует лекарей, которых обучают лечить серафимов, – ответил Демонтин, внимательно всмотревшись в глаза юноши, желая удостовериться в том, что верно истолковал его натуру.

Но глаза не поддавались, они были слишком черными. Души за ними было не видать.

Какой странный юноша.

– Я особенный лекарь, – спокойно заявил он. – Позволь мне взглянуть на брата, хуже ему от этого не станет.

Демонтин несколько минут размышлял о том, стоит ли продолжать эту нелепую игру. Ясно было, что инквизитор слишком молод, что вообще он может уметь и тем более знать?

Но все же он был инквизитором, и Истэка не мог не заметить количество медальонов на его груди. При таком возрасте это говорило об огромных способностях и несомненном таланте. К тому же, никому неизвестно, чем учат белых сов сейчас… возможно, даже сам Истэка может не знать и не уметь того, что может знать и уметь этот малец.

Наконец, Демонтин сдался и повел гостя на второй этаж. Инквизитор пошел следом, словно и не ожидал ничего другого.

В комнате на втором этаже, куда привели Арланда, на кровати лежал больной. Рядом сидела ланк и, держа серафима за руку, тихо о чем-то говорила с ним.

Увидев Арланда, женщина удивленно посмотрела на Демонтина.

– Выйди, – велел ученый ланку. Она вопрошающе посмотрела на больного, который сейчас был в сознании, и, когда он кивнул, вышла.

– Это кто такой?… – прохрипел серафим, лежащий на кровати. Он был укутан в одеяла почти по самый нос.

– Меня зовут Арланд.

– Истэка, ты не мог найти кого-нибудь менее страшного для шоковой терапии?… Почему именно инквизитор? Ты же знаешь, я их с детства боюсь!…

– Хватит поясничать, он говорит, что может помочь, – нахмурился Демонтин. – Ну или отпоет тебя на крайний случай… – не выдержав, рыжий маг ехидно усмехнулся брату. – К какому богу ты хочешь попасть на этот раз?

Больному серафиму эта шутка придала сил, он попробовал сесть на кровати.

– Можно убрать одеяло? – спросил юноша, опустившись к больному.

– Пожалуйста, – ответил тот и дрожащими от слабости крыльями скинул с себя целый ворох одеял.

Инквизитору открылось жуткое зрелище: вся рука и часть груди серафима были покрыты целой сетью страшных черных ран. Кожа была изрезана глубокими трещинами, как сухая земля.

Но лекарь даже не поморщился при таком зрелище, как будто и не такое видел на своем коротком веку: Истэка с удивлением отметил это.

Юнец закрыл глаза и принялся водить руками в белых перчатках над ранами. Когда инквизитор открыл глаза, стало понятно, что он смотрит на мир с другого уровня зрения и определенно видит что-то, что понимает и готов объяснить.

– Странно, – проговорил он. Демонтин после одного этого слова уже приготовился выгнать не оправдавшего ожиданий юнца из своего дома, но то, что инквизитор сказал дальше, удивило серафима, и он помедлил. – Изучив вашу историю, я думал, что Рэмол почти чистый серафим, а Демонтин – чистый демон. Но тут… как будто тело демона и душа серафима. Что это значит?