Пути неисповедимых

На следующий день все повторилось. После завтрака я спустилась в подвал к Кудеяру и принялась за работа над посохом, который нужно было отваривать уже в другом растворе… по какому-то закону подлости еще более густом, чем вчера. Мучаясь с ноющими руками и болью в спине, я стояла на специальной стремянке и размешивала всю ту дрянь, не забывая вливать туда побольше магии. В это время Кудеяр читал мне лекции об аурах и параллельно отжимался и подтягивался на турнике, который Демонтин зачем сделал в мастерской.

После того, как посох «сварился» во второй раз, его поставили сохнуть, а меня царевич потащил к сожителям, закреплять знания о кружевах. Мне нужно было рассказать об этих существах, глядя на них с другого уровня зрения… Требовались пустяки. Меня, видящую только ауру, подводили к какому-нибудь из жителей терема и просили определить, кто это, женщина, или мужчина, старый или молодой, маг или нет, а все такое.

Задание было легким, но получилось неважно, так как к тому времени я уже безумно устала и валилась с ног. Дейка я перепутала с Раф, а Леопольда и вовсе приняла за волшебный предмет без пола и возраста.

Все повторилось и на следующий день.

День после был ровно такой же и все прочие дни тоже.

Кудеяр вытягивал из меня все силы, искренне считая, что это идет мне на пользу. За каких-то несколько дней я ужасно похудела и даже осунулась, хотя опыт, который я приобрела за это время, был огромен и стоил всех потраченных сил.

Было ясно и раньше, что я ничего не знаю о магии и на самом деле не умею ей пользоваться… но теперь я поняла это в разы яснее, так как не только узнала чертову прорву всего, но и поняла то, что эта чертова прорва – прудик по сравнению с океаном всего, что знал тот же Кудеяр, и капля по сравнению с тем, что знал Демонтин.

Хотя не смотря на относительную ничтожность моих приобретенных умений, мне открылись все необходимые для мага основы, с которыми я могла считать себя ведьмой среднего порядка… так сказал Кудеяр, прежде чем передать меня в руки Демонтина.

Что тогда началось! Мне казалось, я попала в армию сразу после детского сада! Увидев мою ауру и понаблюдав за тем, как быстро моя пустая голова все схватывает, Истэка решил устроить мне ускоренный курс метамагии. К этому, как я узнала, есть способности у единиц. Только очень, очень сильные магии способны выжать из себя достаточно сил, чтобы превратить, скажем, чашку в чайник. Не меняя количество материала и его состав – и это уже уровень многих архимагов! Демонтин же творил предметы буквально из воздуха, его любимым фокусом была бесконечная чашка чая, крошечная, почти кукольная, которую он мог пить весь день!

Чтобы меня хватало на подобное, пришлось в корне менять свой подход к трате магии. В каньонах Тангея мне казалось, что я расхожую сущие капли, но Истэка заставлял меня обходиться еще меньшим. Для этого серафим не оставлял меня ни на минуту, я должна была правильно ходить, правильно дышать, правильно спать, правильно пить – даже в туалет я не могла сходить без особых наставлений!

Впрочем, его советы дали свой результат. Еще неделя, и я научилась работать с глиной! Под моими руками она словно оживала, сворачивалась в кольца, ползала гусеницей, переливалась из формы в форму. Это был настоящий прогресс!

По словам моих учителей я была очень талантливой ведьмой. Никто из них почему-то не сомневался в том, что с полученными знаниями я самостоятельно смогу достигнуть высочайшего уровня. Это мне очень льстило, но, тем не менее, я не могла представить, каким образом смогу это сделать без них. До многих вещей я никогда бы даже не додумалась! Даже тетрадь Маггорта удивлялась, когда я записывала в нее советы Демонтина. Бедняга Сенгайз ужасно сокрушался, что уже мертв и не может ничего из этого попробовать.

Посох был готов через шестнадцать дней. Я смогла связать его как с магической стороной себя, так и с другой. Кроме того, я нацепила на посох множество амулетов из зачарованных камней, которые тоже сделала сама. После этих изнурительных шестнадцати дней постоянной работы над посохом и совершенствования магии я смогла вздохнуть с облегчением. Физическое умение обращаться с большой палкой поначалу показалось мне куда более легким, чем магическое. Голова-то почти не работает, а раз так, то какой это труд? Так я подумала в первые дни. Как же жестоко я ошиблась!