В конце концов Рэми успокоил колдуна и сказал, что всего лишь хочет вылечить его шрамы на боках, раз они самому Люциусу так мешают и напоминают об унижениях. От такого маг ненадолго опешил, так как не ожидал такой доброты от своего врага. Впрочем, когда ступор прошел, Люциус выплюнул в лицо серафиму ядовитое «обойдусь без твоей помощи!» и вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью.
Вздохнув, Рэм обратился ко мне. Он собирался осмотреть мою левую руку.
Спрашивал он меня о том же, что и Истэка: как я это сделала, зачем, почему, какие способности открылись и прочее. Я отвечала уже привычными заготовленными фразами.
После того, стандартный опрос был закончен, серафим стал самостоятельно изучать руку. Нажимал на чувствительные места, надавливал на белые полосы. С моего разрешения он даже сделал мне небольшую ранку, чтобы посмотреть, какого цвета мышцы и есть ли они там…
Примерно час я терпела самые разные, очень странные и порой даже болезненные опыты серафима. Я понимала, что если он что-нибудь найдет, очень велика вероятность того, что я, наконец, узнаю, зачем то чокнутое копытное меня искалечило. Кроме Рэмола меня вряд ли кто-то просветит.
Насколько я поняла, Демонтин обладал талантом менять реальность, материи. Не накладывать иллюзии, а именно преобразовывать кружева, во что вздумается. Рэм был во много раз сильнее, он мог работать не только с материей, но и с живыми тканями.
Я помнила, сколько сил потребовалось для того, чтобы восстановить силу в ауре Дейка – одна единственная искра, но ради нее наши с Арландом кружева остались выжаты. Чтобы менять кружево, исцелять калек, таких искр нужно было очень, очень много. Я боялась представить, каким могуществом обладает этот бродяга-серафим, раз способен изменять живых существ, превращать человека в лошадь и обратно одной только силой мысли.
Однако, находясь с Рэми в одной комнате, я не испытывала и части того благоговения, которое охватило меня при встрече с более слабым Демонтином. И речь, и манеры у этого серафимы были куда проще, чем мои собственные, его просто нельзя было воспринимать серьезно! Казалось, он такой же дурашливый непоседа, как наш Леопольд! Впрочем, у Лео еще были черты, доставшиеся горделивой матери, а вот у Рэмола не было ничего в таком роде.
Осмотрев мою руку, серафим сказал то же самое, что мне уже говорил Арланд. Почти слово в слово. Что это похоже на то, что делают инквизиторы, что я могу поглощать ей распыленную энергию, даже нечистую, и переводить в жизненную силу. Однако, кое-что новое я все-таки услышала.
– Это не настоящая материя, – сказал он, изучив ту часть моего кружева, которое описывало левую руку.
– То есть, не настоящая!? – воскликнула я. – У меня нет руки?
– Конечно есть, – улыбнулся серафим, рассмеявшись. – Но, смотри-ка!
Он коснулся голубоватой кожи, его смуглые пальцы засветились точно таким же голубым светом, а потом… они просто прошли сквозь нее! Моя кожа бледнеть, пока я не увидела сквозь прозрачные ткани доски на полы!
– Видишь? – сказал серафим, убирая пальцы. Рука тут же стала прежней.
Я сидела, не в силах выдавить ни слова.
– Ты скоро научишься этим управлять, изменения почти завершились, – сказал он. – Пока этого не произойдет, сложно сказать, зачем кому-то понадобилось делать это с тобой.
– А пальцы? – спросила я спустя время. – Мне сказали, что они со временем оживут, но этого не происходит. Я их даже не чувствую.
Рэмол нахмурился.
– Что ж, с этим я могу помочь.
Он сжал мою руку в ладонях, как недавно делал это с Кудеяром, его глаза засветились, а пальцы раскалились добела… я приготовилась к боли, но, как ни странно, ничего не чувствовала. Даже прикосновения серафима.
Когда Рэм отпустил меня, он чуть не упал, но вовремя уселся рядом, упершись крыльями в стену. Вид у него был такой, как будто он вот-вот потеряет сознание.
– Тебе плохо? – спросила я, тут же поднимаясь. – Дать что-нибудь?…
– Будь лапочкой, сбегай в подвал, принеси мне эля… прохладного эля, – простонал он, закрывая глаза и улыбаясь.
Я отправилась к двери, благо, ход в подвал был недалеко от импровизированной лечебницы.
– Только Истэке не попадись, – умирающим голосом предостерег меня Рэми.
Усмехнувшись, я вышла. С Истэкой было сложнее, его мастерская находилась как раз напротив лечебницы, а ход в погреб между ними. Однако, операцию по добыче эля я завершила с блеском! Принесла литровку с пеной. Увидев это, Рэм аж застонал от блаженства и выпил все до дна.
Напившись, он утер пену с бороды рукавом и растянулся на кушетке для больных, счастливо закрыв глаза. Я стояла рядом, все ждала, пока он что-нибудь скажет, но серафим, как оказалось, просто уснул. Похоже, бедняга на Люциуса, меня и Кудеяра потратил все свои силы… помню, Раф говорила, что после ее Снежка он валялся несколько дней.
Я хотела было пойти позвать Истэку, но, словно прознав сквозь сон про мои намерения, Рэмол тихо прошептал:
– Я просто посплю, Бэйр… не беспокойся. Выйду к обеду. Иди…
Кивнув, я осторожно вышла, плотно закрыв за собой дверь.