Пути неисповедимых

Впрочем, его разговоры на эту темы не могли совсем не повлиять на мое решение. Расстаться с Дейком навсегда было бы глупо, потому что таким друзьями не разбрасываются. А вот расстаться на время, пожалуй, было бы неплохой передышкой для нас обоих… Решив так, я пообещала рыцарю, что, когда нагуляюсь, обязательно найду его и буду путешествовать с ним. Я даже попросила Кудеяра научить меня всем поисковым заклинаниям, которые только есть, чтобы уж наверняка отыскать Дейка, на каком бы материке он не оказался.

Такое решение всех устроило, хотя рыцарь еще пытался настаивать на том, чтобы я отправляла ему письма через прозондированных птиц… впрочем, эта идея повергла в ужас Леопольда, и после того, как он высказал все, что думает о такой переписке на крови несчастных животных, проблема разрешилась сама собой.

Оборотень, кстати, после долгих раздумий решил, что отправится именно со мной, так как это я его нянька, а не Дейк. Рыцарь, услышавший это его решение, тихо застонал. Он был уверен, что мы, избалованные его сильной и щедрой рукой дети, не сможем жить в нормальном человеческом обществе, тем более вдвоем. Но рыцарь не смог переубедить ни Лео, ни меня, ему только и оставалось, что хмуро ворчать, будто его все бросили и это после стольких трудов, после стольких сил, положенных на нас… Это его ворчание задевали нас с Лео за живое, и мы готовы были исполнять любые желания рыцаря, бесконечно повторять, как мы любим его, обнимать и утешать, но при этом продолжали настаивать на своем: под его опекой мы не вырастем и никогда не научимся жить в «нормальном обществе». К тому же, к нам должен был присоединиться Арланд, который сможет нас защитить, в случае чего… Хотя, все мои разговоры про инквизитора теперь заканчивались неловким молчанием. Ведь он обещал, что приедет через месяц, что найдет меня, где бы я ни была… но только в том случае, если будет жив.

Я уже два месяца на одном месте, а его все нет, что и говорить, я готова была волосы на себе рвать от тревоги. Несмотря на загруженный график, я нередко думала об экзорцисте, а как-то раз, когда нервы были совсем расстроены, даже расплакалась в подушку от мысли, что он может быть мертв. И ведь ничто не могло доказать обратное и успокоить меня! Он мог погибнуть во время испытаний в Ордене, его могли вычислить по татуировкам, могли убить уже по пути… может у него случился приступ видений, или «галлюцинаций», которые он не мог контролировать, и его опять отправили куда-то на лечение… Да мало ли что с ним могло случиться?

В отличие от Дейка и Леопольда я и мысли не допускала о том, что Арланд мог просто из прихоти не приехать. У нас ведь были планы, черт возьми… для него попасть в другой мир было так же важно, как для меня. К тому же, у меня его трубка, как залог! Неужели он мог ее бросить? Да и… впрочем, нет. Говорить о том, что одна из причин, по которой Арланд не мог просто так испариться на просторах Скахана, это привязанность ко мне, наверное, было глупо. Что-то иногда мелькало в его взгляде, но где гарантии, что это не игра моего самолюбия?

Самым страшным было то, что я никак не могла связаться с инквизитором, не могла проверить свои подозрения. Единственное, что я могла, это на нервах выкуривать по несколько трубок в день, пока кто-нибудь не отберет у меня единственное сокровище и не спрячет «для блага моего же здоровья».

Однажды, это было в мои последние дни с серафимами, я сидела на своем персональном балконе с трубкой, рассуждая обо всем, что меня ждет. Новая жизнь, новое путешествие, новые исследования… Мне так хотелось этих перемен, я с нетерпением ожидала дня, когда выйду в мир и смогу применить все то, чему научилась.

Я смотрела на верхушки сосен, окружающих зачарованную полянку. Чтобы их увидеть, приходилось поднимать голову к серебристому небу и щурить глаза от света солнца, скрывшемся за облаками. Неожиданно серебристое полотно прорезала темная тень: из леса вылетела большая птица.

Я еще не вышла из своих рассуждений о колоссальных переменах, потому эта птица, так быстро взлетевшая в небо и нарушившая его чистую гармонию, заставила меня вздрогнуть: я словно видела знак судьбы.

Я судорожно вдохнула побольше свежего воздуха в как будто зажатую волнением грудь. Птица летела прямо ко мне.

Не прошло и минуты, как она уселась на деревянное перило. Это оказалась сипуха, сова со светлыми перьями, белым лицом в виде сердца и прекрасными черными глазами. Устроившись поудобнее, она повернула голову ко мне и спокойно встретила мой взгляд. Это была не простая птица.

Я поднялась с плетеного кресла, на котором сидела, и подошла к бортику балкона, чтобы посмотреть, улетит ли гостья, если я приближусь. Птица не испугалась меня, она осталась на месте, ее невероятные черные глаза блестели поразительным умом.

Сама не знаю, чего я ждала от нее, возможно, что она заговорит со мной или, может, что к ее лапке будет прикреплено письмо… Но сова, насмотревшись на меня, вдруг развернулась, спрыгнула с балкона и полетела обратно в лес. Вскоре она скрылась за деревьями.