Пути, которые мы избираем

«…Назначение островков — регулирование углеводного обмена в организме. С гибелью островков эта функция выпадает и наступает сахарное мочеизнурение… В перевязке протока мы обладаем средством анатомически изолировать островки и изучать химизм лишь этих одних элементов». Он рекомендует больным пользоваться «железами новорожденных телят, у которых островки развиты сравнительно с пищеварительным аппаратом весьма хорошо и железа поджелудочная у новорожденных почти не способна к пищеварительной работе, а поэтому можно надеяться, что пищеварительные соки не будут мешать действию островков…».

Так трудами русского ученого обнаружилось еще одно свойство поджелудочной железы.

Спустя двадцать лет после опубликования открытия Соболева канадский врач Бантинг поразил мир сообщением о том, что он нашел средство лечить диабет инсулином — вытяжками из поджелудочной железы теленка…

И строение и деятельность поджелудочной железы были исследователями строго изучены, не были оставлены без внимания и связи с желудком. В конце девятнадцатого — начале двадцатого века знали уже, что введение эфира в желудок вызывает отделение поджелудочного сока, что возбуждение железы наступает обычно прежде, чем пища переходит из желудка в двенадцатиперстную кишку. Было также известно, что количество веществ, отделяемое железой, зависит от объема и удобоваримости пищи: крупно изрубленные куски мяса приводят к более обильному сокоотделению, чем мелко изрезанные. Чтобы проследить скорость отделения поджелудочной железы, пробовали также растягивать желудок баллоном. Опыт проводили над свежеоперированным животным, усыпленным наркозом, и неудивительно, что чувствительные к боли железы обманули надежды исследователя, не откликнулись на раздражение.

Курцина вдохновляло желание увидеть между желудком и прочими частями пищеварительной системы непосредственную связь. Он верил, что насыщение служит сигналом для включения деятельности поджелудочной железы и что эта сигнализация опережает действие блуждающего нерва и выделения двенадцатиперстной кишки, двигающиеся к железе с током крови.

Как всегда, когда Курцин пускался в дебри исканий, его вдохновляли думы о клинике. Если бы удалось найти механизм, связывающий этот орган с желудком, думал он, врачи могли бы узнавать о состоянии железы по сокращениям желудка. Это тем более необходимо, что поджелудочная железа заложена глубоко в организме и исследование ее почти невозможно.

Первые же опыты серьезно обнадежили ассистента. Двести пятьдесят кубических сантиметров воздуха или воды, наполнившие баллон в желудке животного, уже через минуту вызывали отделение поджелудочного сока. Выделения усиливались в три с лишним раза, когда содержимое желудка увеличивалось вдвое, и почти прекращались, когда объем воды или воздуха превышал пятьсот кубических сантиметров. В этом случае у животных наступала рвота — результат вмешательства защитных механизмов. Удаление раздражителя — воды или воздуха — резко меняло деятельность железы. В любой части желудка, на дне ли, на большой или малой кривизне или в привратнике, — всюду были рассеяны нервные сигналы, способные возбудить железу.

Результаты не совсем удовлетворили ассистента. Опыты проводились на животном, а так ли это происходит у человека? Нигде на белом свете желудок собаки не набивают воздухом или водой. Как еще откликнется железа при подлинном насыщении? Пища бывает и холодная и теплая — как отразится на сокоотделении та же вода в баллоне высокой или низкой температуры?

Опыты дали недвусмысленный ответ. Сигнализация из желудка в поджелудочную железу поражала удивительной точностью. Вода, нагретая до десяти градусов, вызывала лишь десять кубиков сока в час; тридцати восьми градусов — тридцать девять кубиков за то же время и сорока пяти градусов — сорок пять кубиков.

Еще больше вырастало сокоотделение, когда желудок собаки с перерезанным пищеводом вначале раздражали баллоном, наполненным воздухом, затем водой сорока пяти градусов тепла и лишь потом давали ей есть. При этом мнимом кормлении количество поджелудочного сока достигало семидесяти пяти кубиков в час — значительно более, чем при подлинной еде. В руках исследователя был прием — с помощью различной сигнализации заставлять железу давать больше или меньше сока.

Еще один вопрос к природе.

Воздействуя на желудок, мы можем оказать влияние на поджелудочную железу. Медики спросят: насколько эти влияния продолжительны, можно ли повторными раздражениями усилить возбудимость железы, когда в этом возникает потребность?

Опыты ответили недвусмысленным «да». Длительное раздражение желудка баллоном повышало отделение желез не только во время еды, но и в продолжение последующего времени.

Все эти опыты Курцин повторил на больных и получил те же результаты,

О так называемой «сшибке»