Читаем Путевой дневник полностью

Я нахожу особенно тонким то, что вы говорите о вашей прекрасной земле и о той своеобразной переходной эпохе, которую она сейчас переживает. Но я уверен, вы были слишком жестоки, характеризуя самих себя. В течение последних двух десятилетий Япония уже достигла высокого уровня в освоении западных наук и взялась за решение труднейших задач. Япония не просто заимствует у Запада внешние элементы цивилизации!39 Наплыв иностранной культуры опасен для любой страны, которая недооценивает и забывает собственные высокие ценности – я говорю о художественных, социальных и этических традициях вашей страны, которыми я так восхищаюсь и дорожу. В этих вопросах японец не осознает своего превосходства над европейцем; огромной пользой было бы донести это до его сознания, чтобы он почувствовал, что огульное принятие европейских обычаев ставит под угрозу великие ценности. Япония может снизойти до того, чтобы понять дух цивилизаций Европы и Америки, но должна знать, что ее душа куда более драгоценна, чем все эти внешние блестящие пустяки.

С радостью и трепетом я принимаю прекрасные репродукции японско-китайских произведений искусства, которые вы изволили мне подарить40. Они будут сопровождать меня в этом путешествии и смягчат переход в европейскую жизнь. Японский художественный стиль отличает несравненная утонченность.

Мое полное собрание работ скоро будет издано на японском41, и я с удовольствием позволю себе прислать его вам, хотя мне будет сложно написать посвящение. Но я постараюсь. В этом письме вы найдете маленькую открытку для вашего сына42.

Пожалуйста, примите сердечнейший привет и горячую благодарность от вашего А. Эйнштейна.

<p>Текст 10. К Эйти Цутии (Дои)<sup>43</sup></p>

[на борту Haruna Maru] 30 декабря 1922 года44

Тому, кто знаком с напряженным размышлением о проблемах науки, никогда не будет скучно и одиноко; это надежная опора против всех превратностей судьбы.

Привет молодому человеку Э-и-ити, Альберт Эйнштейн

<p>Текст 11. К Йоши Ямамото<sup>45</sup></p>

[на борту корабля Haruna Maru] декабрь 1922 года46

Вы, уважаемая г-жа Ямамото, всегда будете олицетворять для меня идеальную форму японской женственности. Спокойная, веселая, похожая на цветок, вы душа своего дома, который похож на ювелирный футляр, в котором, как драгоценности, живут ваши очаровательные маленькие дети47. В вас я вижу душу вашего народа и воплощение его древней культуры, прежде всего стремящейся к изяществу и красоте.

Ваш Альберт Эйнштейн

<p>Текст 12. Речь на еврейском приеме в Шанхае<sup>48</sup></p>

[Шанхай, 1 января 1923 года]

Меня попросили сказать несколько слов об университете в Иерусалиме49. К убеждению, что учреждение подобного рода необходимо, меня привел мой личный опыт. В то время, когда я учился в Швейцарии, я даже не знал, что я еврей50. Мне было довольно того, что я человек. Позже, когда я приехал в Берлин, я увидел, что многие люди, подобные мне, чувствуют духовную потребность51. Они нуждались в чем-то таком, где их еврейское сознание могло бы быть выражено и услышано, а поскольку эту потребность нельзя было удовлетворить, некоторые пытались искусственно подавить ее, что не приносило им никакого удовлетворения.

Затем появился сионизм и принес в души многих людей новую гармонию52. Теперь Еврейский университет даст направление еврейскому духу и позволит еврейским ученым найти свои ориентиры. Это будет не столько школа для студентов, сколько объединяющий принцип еврейского академического знания и авторитетный центр еврейской мысли, который поможет нам определить и прояснить наши перспективы во всем мире. Его светлое влияние оживит и вдохновит самые разные сообщества разбросанного по свету Израиля.

<p>Текст 13. К Сванте Аррениусу<sup>53</sup></p>

Окрестности Сингапура, 10 января 1923 года

Уважаемый коллега,

новость о присуждаемой мне Нобелевской премии дошла до меня в виде телеграммы, которую я получил на борту Kitanu Maru незадолго до нашего прибытия в Японию54. Я очень рад – кроме всего прочего, еще и потому, что укоризненный вопрос «А почему ты не получил Нобелевскую премию?» больше уже никто не будет мне задавать. (Каждый раз я отвечал: «Потому что не я решаю, кому ее давать».)

Г-жа Гамбургер55 написала мне, что вы были так добры и решили временно инвестировать деньги56. Я очень благодарен вам за эту любезную заботу. Вы (и Бор)57 также написали, что официальная церемония вручения была перенесена на июнь, чем я очень тронут.

Я вернусь из этого удивительного путешествия, самое позднее, в начале апреля. Я совершенно очарован землей и людьми Японии, все так утонченно и странно. И как располагает к размышлению и работе длительное морское путешествие – райское состояние, без писем, визитов, собраний и прочих изобретений дьявола! Особенное удовольствие мне доставляет то, что я получу премию вместе с моим обожаемым и любимым Бором.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дневник ученого

Путевой дневник
Путевой дневник

Осенью 1922 года Альберт Эйнштейн предпринял путешествие по Дальнему и Ближнему Востоку длиной почти полгода. На нить его сложного маршрута были нанизаны Гонконг и Сингапур, две короткие остановки в Китае, многочисленные лекции по всей Японии, почти двухнедельное пребывание в Палестине и трехнедельное – в Испании. Под этой обложкой приводится полный текст дневника, который физик вел на протяжении поездки.Сделанные наскоро записи отражают соображения автора о науке, философии, искусстве и политике, а также сиюминутные впечатления и отвлеченные размышления об актуальных событиях. Заметки стали предметом пристального внимания исследователей, потому как содержат также указания на спорные воззрения автора по расовому вопросу, которые отчасти объясняются, впрочем, веяниями эпохи.Эйнштейн и впредь станет держать под рукой блокнот во время путешествий. Это его первый опыт, сообщающий некоторые неизвестные детали о личности ученого, впервые столкнувшегося с огромным удивительным миром.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Альберт Эйнштейн , Альфред Бестер

Документальная литература / Научная Фантастика / Документальное

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука