Читаем Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии полностью

Запад, пресыщенный жизнью «в кайф», рутинным исполнением заветных желаний и сумасбродных капризов, утратив всякие ориентиры, к которым можно было бы стремиться, уже достаточно давно живет в срстоянии тотального духовного разложения. Все — доступно, все — возможно, все — надоело, нудно… скорей бы конец. «В этом средоточии богатства и свободы всегда стоит один и тот же вопрос: «What are you doing after the orgy?»[222], — констатирует Бодрийар. — Что делать, когда все доступно: секс, цветы, стереотипы жизни и смерти? Вот в чем проблема Америки, которую унаследовал весь остальной мир» [95, с. 97]. Запад, исчерпав себя, живет в предчувствии Апокалипсиса. Но «…парадокс этого общества состоит в том, что уже невозможно даже умереть, поскольку все и так умерло…». Здесь смерть присутствует «в предвосхищающей форме». «Отбывшие на тот свет, лишились самой возможности распоряжаться своей смертью, превратить ее в игру, ставку, жертву: они лишились самой способности умереть. Малыми, гомеопатическими дозами это приходит к нам как следствие развития наших систем. Взрыв и уничтожение (Хиросима и Аушвиц) растянулись во времени, они попросту приняли эндемическую, гнойную форму, однако цепная реакция идет, продолжается умножение по смежности, вирусное и бактериологическое развитие» [95, с. 111]. Примерно в том же духе высказался и Ульрих Бек: «Из постепенно исчезающих социальных норм проступает обнаженное, перепуганное, агрессивное эго, ищущее любви и помощи. В поисках самого себя и любящей общности оно легко теряется в джунглях собственного «Я»… И каждый, кто блуждает в тумане собственного «Я», более не способен замечать, что эта изолированность, эта «одиночная камера для эго» отражает приговор, вынесенный всем» [96, с. 40].

Самоизоляция индивида, утрата им всякого интереса к тому, что непосредственно не связано с ним, породили процесс вялотекущего социального распада. Теперь человек слабо понимает происходящее вокруг него, и еще меньше оно его интересует. Современный западный обыватель пребывает в глубоком ступоре равнодушия, проявляя «гальваническую» активность лишь под воздействием того психологического напряжения, которое создается средствами массовой информации. Сложилась парадоксальная ситуация: рядовой европеец (так же как и американец) получил то, к чему вроде бы Так долго стремился, но теперь он не знает, для чего нужны те «святые сверхценности», которые ему предоставило общество Постмодерн. Для него они стали элементом декора, пустыми безделушками, которые можно использовать как своеобразное украшение, но которые ему в принципе не нужны. Прежде всего это коснулось того, что на Западе называют «свободой». Стоила она европейцам и американцам чрезвычайно дорого, однако когда эта «сверхценность» была ими обретена, выяснилось, что она ничего не дает и никому не нужна. «Циничный наблюдатель сказал бы, что свобода появляется тогда, когда она уже ничего не значит, — заметил британский профессор Зигмунт Бауман. — Назойливая муха бессилия плавает в сладкой подливке того типа свободы, который сформировался под влиянием индивидуализации; это бессилие потому кажется столь одиозным и удручающим, что оно возникает на фоне возможностей, которые, как ожидалось, откроет и гарантирует свобода» [3, с. 60]. «Равнодушие в чистом виде и постмодернистское сосуществование противоположностей идут рука об руку: мы не голосуем, но ценим возможность проголосовать; не интересуемся политическими программами, но ценим то, что у нас существуют партии; не читаем ни газет, ни книг, но ценим свободу слова. Да и как бы могло быть иначе в эпоху коммуникаций, сверхвыбора и всеобщего потребления?» — с горечью вопрошает Л иповецки [94, с. 192]. «Под воздействием гедонистических и нарциссических ценностей устои общества лишаются своего содержания…» — констатирует он [94, с. 236].

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука