Раньше я изумлялся, когда небесные воины умудрялись нанизать на одно копьё двух-трёх низких. В такие моменты людоедское сравнение с шашлыком само приходило на ум. Но теперь я с пониманием относился к той невероятной силе, которую «Тяжёлый Удар» придавал высшим воинам. Именно он позволял пробивать копьями каменные стены, как бумагу, или протыкать и мять людские тела, как пластилин.
На этот раз я всё-таки изумился — Илиин нанизал на копьё четверых! Сделал это в два этапа — сначала двоих, проткнув их вместе со щитами, потом, не стряхивая их с древка копья, переместил остриё и подцепил ещё двух.
Проткнутые низкие орали и плевали кровью. А розовобородый, нанизанный первым, исступлённо бил Илиина по шлему кулаками. Всё тише и тише, пока не обмяк.
Оставшиеся выучки решили сбежать вслед за лесными, но Илиин, продолжая держать на копье корчащихся в предсмертных муках людей, погнался за врагами. И пригвоздил бы и этих, если бы перед ним вдруг не выросла свистящая и довольно толстая «Стена Воздуха». Вбежав в неё, Илиин завис в неестественной позе — одна нога назад, вторая занесена для шага, словно бегун, сфотографированный на старте.
Это очухались грязные колдуны — перегородив пещеру «Стеной Воздуха», они спасли остатки выучек. Хотели и сами сбежать, но скала за их спиной запульсировала волнами, из камня стремительно вышла Акана Ситт, вооружённая двумя кинжалами. Лицо её покрыто каменной пылью, глаза слезились, под носом мокро, как во время простуды.
Щурясь, шмыгая и выхаркивая камушки, Акана подскочила к колдунам и одновременно воткнула кинжалы им в шеи.
Покряхтывая и булькая кровью, колдуны осели наземь. Акана вытащила кинжалы и ударила ещё раз. Из тел колдунов вылетели грани и повисли над землёй вокруг их тел. Я не успел сосчитать, сколько их было — Акана собрала их все.
— Уф, — сказал Илиин, стряхивая с копья трупы. — Это было… опасно. Нас чуть не прикончили.
26. Убегающий Хозяин и улетающий Кры-син
✦ ✦ ✦
Илиин приказал мне и Акане добить выживших. Сам пошёл к раненной Софейе.
Добивание всегда было для меня самой неприятной процедурой. И от неё не получится отлынивать, как во время хоровой молитвы, когда можно просто открывать рот, имитируя участие.
Отводе взор, я ударил кинжалом по раненному. Дождался, пока тот не перестал дышать. Пошёл дальше… Именно в процессе добивания я будто бы заново видел все ужасы войны. Всю эту кровь, оторванные куски плоти и дерьмо, перемешанные в разных пропорциях.
Ненавижу добивать. И, кажется, никогда не привыкну.
Покончив с этим делом, подошли к Илиину и Софейе.
Софейя сидела, привалившись спиной к стене, и пыталась унять кровь, бегущую из дырки в животе. Лента с солнечными кругами валялась рядом.
Я видел, как таял в её окровавленных ладонях кристалл «Унятия Крови», но кровь унималась лишь на несколько секунд, и снова бежала.
Илиин присел перед девушкой:
— Ты чего, дура? Ты же не там кровь останавливаешь.
— А где надо? — слабо пробормотала Софейя.
— Дай сюда. — Илиин отобрал у неё кристалл и использовал его. Продолжил: — У тебя внутри всё порезано, а ты пытаешься унять кровь на поверхности раны.
— И что?
— Эх, вы, мальцы, небось, пропустили уроки, на которых учителя объясняли строение нутра человеческого?
— Мы же не целители, — оправдалась Софейя.
— Тот парень, который недавно истёк кровью, тоже считал, что раз он воин, то ему не надо знать, как работают его кишки. Знал бы — не умер.
Отчитывая Софейю, Илиин водил по её животу руками, хлюпая пальцами в крови. Девушка напрягалась и мычала от боли. Наконец кровь перестала идти потоком. Илиин завершил лечение, наложив на Софейю «Мягкие Руки».
— Полежи пока, не двигайся, — сказал он и повернулся ко мне: — У тебя что?
Я выставил ногу, снял поножи и сам посмотрел на рану впервые. Вся нога залита кровью. Но боли или неудобства я не чувствовал. Иероглиф «Затухание», показывающий, сколько ещё осталось до конца «Незаживающей Раны» почти исчез. Скоро можно будет остановить кровь озарением.
— Повезло тебе, что не сильно задело, — хмуро сказал Илиин. — Если бы тебя проткнул буйвол, мог бы умереть.
— А «Восстановление Жизни»? — возразил я. — У меня есть кристалл.
— «Незаживающая Рана» воспрепятствовала бы.
Акана Ситт стояла у той скалы, в которой застряла её шипастая вязка. Безуспешно дёргала её, пытаясь вытащить из камня.
— А если с «Тяжёлым Ударом»? — предложил я.
— Не помогает. Она здесь навсегда застряла.
— Этак и ты можешь застрять в камне?
— Могу.
— И ты не боишься?
— А ты боишься летать на крыльях?
— Когда сильный ветер — боюсь. А так — уже не очень.
— Вот и я боюсь, когда слишком долго иду сквозь скалу. А так — уже не очень.
— Какие ещё особенности у этого озарения? — как бы невзначай спросил я. — Есть ли материалы, сквозь которые ты не можешь пройти? А под землю ты умеешь ходить? А если вверх? А…
— Ага, так я тебе и рассказала.
Бросив вязку, Акана сняла с пояса квадратную фляжку и начала смывать с лица каменную пыль. Тщательно омыла золотой шарик, подвешенный к губе.
— Кстати, — сказал я. — Всё ещё не могу вспомнить, а зачем тебе нужен этот…