Путь в Обитель Бога

Тропа, на которую мы вышли, была широкой, но заброшенной. Между камнями повсюду проросли молодые сосёнки. Тем не менее по ней ещё можно было проехать верхом. Бобел снял свой раздувшийся рюкзачище и принялся за работу. Принялся не сразу, а предварительно потянувшись и хорошенько помахав руками, разминая затёкшие плечи. Впервые я видел его усталым после такого короткого перехода. Раньше мне казалось, что он сам похож на рюкзак трофейщика, — из тех, что изготавливались в Харчевне и могли выдержать что угодно.

Мы с Коу и Солом пошли дальше, пока не добрались до невысокой осыпи, перегораживающей тропу поперёк. Сзади раздался кашляющий лай Тотигая, охранявшего нас с тыла. Я оглянулся — кербер как раз мчался мимо того места, где работал Бобел. Издалека уже доносился перестук лошадиных копыт. Бобел вскочил, ухватил свой рюкзак и побежал, если только его неуклюжее ковылянье с минным складом на плечах можно было назвать бегом. Однако мы все успели перебраться через осыпь и залегли за ней, когда из-за поворота показались всадники. Первый подорвался на мине и вылетел из седла, покатившись по земле впереди упавшей лошади. Остальные остановились, выкрикивая угрозы и проклятия в наш адрес. Бобел, всё ещё тяжело дыша после своего рывка, забрал у Коу пулемёт и дал в их сторону короткую очередь. Пополнив боезапас за счёт монахов, он не собирался тратить его без остатка на тех же монахов. Ругань с той стороны стала гуще, преследователи быстро спешились и залегли за камнями. Я поднял винтовку, намереваясь перестрелять оставшихся бесхозными лошадей, которые теперь разбредались вниз по склону, однако меня остановил Сол.

— Постой, Элф! Я сейчас скажу им…

Прежде чем я успел его удержать, он полез на четвереньках вверх, поднялся во весь рост на гребне осыпи и, сложив руки рупором, крикнул:

— Слушайте, братья! Эти люди ни в чём не виноваты! У них нет Первоевангелия. Они…

— Отступник!.. — донеслось с той стороны. Следом раздалась автоматная очередь, и Соломон свалился вниз. Он был мёртв.

Прицелившись в торчавшую из-за камня голову, я выстрелил, и убийцу Сола выбросило ударом пули на открытое место. Он так и остался лежать там, а остальные попытались отползти назад, за поворот тропы, прячась за валунами и попутно окликая лошадей. Я мог бы легко подстрелить ещё одного — двух, но у меня пропало всякое желание это делать. Вот ведь дураки! Тупые, проклятые Богом — тем самым Богом, которому они молятся…

— Самое время нам отходить, — сказал Бобел, который, глядя на меня, не стал стрелять тоже. — Я подложу сюрприз под тело. Думаю, они захотят сбросить мальчишку под обрыв, ведь для них он предатель.

— Не смей, — сказал я, надевая свой рюкзак. — Не смей трогать Сола.

— А чего? — удивился Бобел. — Он ведь всё равно уже труп.

— Сказал — не смей!!! — заорал я, аж в глазах побелело. — Тропу минируй, осыпь чёртову эту, а тело не трогай, понял?!..

— Да понял, понял, — успокаивающе проворчал Бобел. — Пошли тогда, чего тут минировать. Они всё слышали.

Мы шли до самого вечера, весь вечер и первую половину ночи. Мой контакт с Книгой становился всё лучше, и это оставалось единственным, что поднимало мне настроение. Я уже видел местность с её помощью почти так же хорошо, как при общении с разгребателем. Но мне по-прежнему не удавалось разглядеть никаких живых существ — ни животных, ни людей, ни яйцеголовых. И ведь разгребатель никогда мне ничего такого не показывал, хотя Имхотеп говорил, что должно быть по-другому.

Но пока Книга и без того хорошо нам помогала. Тропа вилась в опасной близости от Границы, столь точно повторяя её изгибы, что казалось, будто её проложили так специально. Бобел старательно трудился во зло нашим ближним, устанавливая мины в любом подходящем месте. Его рюкзак значительно полегчал. Коу была немедленно разжалована из оруженосцев и пулемёт у неё отобрали.

— Напрасно так торопишься разгрузиться, — сказал я Бобелу, когда он в очередной раз остановился. — Они не пойдут по этой тропе — переберутся на другую и попытаются нас обойти.