Путь повстанца

Над главным входом висело гигантское полотнище с красующимся по центру гербом Империи. Плакаты поменьше призывали добровольцев вступить в имперскую армию и сообщали, как найти местного вербовщика. Джин уставилась на изображение гордого штурмовика, несущего мир Галактике. Она попыталась почувствовать... хоть что-то. Но при мысли об Империи — да и о Восстании тоже — она не ощущала ничего. Ни Акшайя, ни Хаддер не участвовали в сражении над Скулом. И все равно оба в нем погибли.

Джин хотела ненавидеть Империю. Хотела произнести все те слова, которым научилась у Со, вспомнить все былые обиды, но это все было бы лишь притворство. Не было у нее никакой ненависти к Империи. Она вообще ничего к ней не испытывала. Не только имперцы убили Акшайю и Хаддера — их убили имперцы вместе с повстанцами. Проклятые повстанцы. Если бы Зосед со своими дружками не прилетели на Скул, имперцы бы не явились к порогу Акшайи. И какая разница, чей выстрел угодил в «Понту-1»? Все равно Акшайю и Хаддера уже не вернуть.

А если заглянуть в прошлое еще дальше и вернуться на Темси-Прайм? Не явись туда Со, Империя все равно бы уничтожила их города и заводы? Да, подполковник Сенджакс сказал, что Империя сворачивает свое производство на планете, но нападение случилось именно потому, что Джин и Со разнюхивали обстановку. Все, как и говорила Акшайя. Жители Темси-Прайм были муравьями, и гигантам не было до них никакого дела. Но затем появился Со и заставил великана раздавить муравейник.

Джин вспомнила один из научных экспериментов, которые они с мамой проводили на Ла’му. Лира держала миску с кислотой, а дочь заливала туда реактив, после чего обе наблюдали, как смесь шипит и пузырится. Империя была кислотой, а повстанцы — реактивом. По отдельности все спокойно, но малейшее взаимодействие выливается в смерть, хаос и разрушения.

Настоящую проблему представляли экстремисты — как имперцы, так и мятежники, — главной целью в жизни которых было провести на песке какую-нибудь черту и запретить всем остальным ее пересекать. Джин отвела глаза от плаката. Хватит с нее гигантов. Пора становиться муравьем.

Пока расположенный рядом со стойкой регистрации лифт увозил ее на верхние этажи станции, девушка ломала голову, что же делать дальше. Сотня кредитов, сменная одежда да немного припасов — вот и все, что у нее было. Да, здесь можно не опасаться диких животных и иных природных угроз, но вряд ли это место можно считать безопасным.

Со как-то упоминал о «Пяти портах». Это был своего рода последний приют, притон беззакония, до которого еще не дотянулись лапы Империи. Здесь заправляли игорные воротилы. Охотники за головами частенько прилетали на станцию за новым контрактом, а местный черный рынок цвел пышным цветом.

Девушка спрятала деньги в потайном кармане штанов. Сотни кредитов надолго не хватит. Нужно купить еды и найти корабль, чтобы куда-нибудь улететь отсюда.

Двери лифта распахнулись, и Джин очутилась в главном зале «Пяти портов». Станции было далеко до огромного города-планеты Корусанта, и тем не менее она все равно в сотню раз превосходила размерами поселение на Скуле. Места на станции было немного, поэтому обитатели старались использовать каждый свободный клочок пространства. Облепившие стены жилые отсеки уходили так высоко, что если бы девушка забралась на крышу последнего, то достала бы до потолка. При этом бóльшая часть встроенных в металлический потолок светильников выгорела — или была намеренно сломана, — отчего на станции царили вечные сумерки.

Кто-то со всей силы толкнул Джин в плечо, и та поспешила убраться с дороги основного потока пешеходов. Прислонившись к стене ближайшего магазина, она принялась наблюдать за проходящей мимо публикой.

— Короче, я знал, что Крофин у меня на хвосте, — произнес кто-то глубоким голосом. Крупный, широкоплечий мужчина о чем-то оживленно рассказывал тви’леке. Сама тви’лека при этом смотрела вниз, не поднимая глаз на мужчину, который явно старался впечатлить собеседницу. — Так что же я сделал? Знаешь что? Я полетел прямиком в Ход контрабандиста. Я знал, что там ему до меня не добраться. Схоронился, проложил гиперпространственный маршрут, и вот я здесь. — Парень гордо выпятил грудь.

— Ух ты, — ответила тви’лека, поглядывая на комлинк у себя на запястье.

Парочка ушла дальше по улице, а Джин, закусив губу, снова погрузилась в раздумья. Ход контрабандиста... Можно потратить часть денег, чтобы связаться с Со. Он ей задолжал.

Девушка хмыкнула собственной глупости. С тем же успехом можно позвонить отцу. Оба мужчины наглядно продемонстрировали, кому они преданы. Отца больше заботила его наука и Империя, а Со Герреру в первую очередь волновал сам Со Геррера.

Джин снова оглядела толпу, на секунду задумавшись, а нет ли среди нее Берка, того громилы, которого Со нанял, чтобы следить за ней. Рука дернулась к потайному карману с припрятанной в нем сотней кредитов. Если бы Со знал...

«Он оставил меня умирать», — напомнила она себе.

Она по-прежнему чувствовала в носу запах пылающего Темси-Прайм.