Путь херувима

Он вспоминал, как играл здесь еще совсем маленьким, как с друзьями они запускали воздушного змея, который был только у него одного, и поэтому, особенно в тот момент, друзей было множество. Каждый из его однолеток пытался угодить ему, лишь бы поучаствовать в запускании змея. Маленький Коля тогда пользовался большой популярностью, даже те дети, которые были старше его на два-три года, ходили с ним, чтобы тоже научиться запускать змея, а затем любоваться его непревзойденным полетом в воздухе. Да, это был пик всеобщего внимания, пока один из старшеклассников не порвал воздушного змея об ветки дерева. Ребенок рыдал над потрепанным змеем, слезы не могли никак остановиться. Да, и даже в детстве были моменты огорчения и, на первый взгляд, нерешаемые проблемы. И с каждым годом они становились все более сложными и болезненными. Но если сравнить те слезы, пролитые в детстве со слезами уже взрослой жизни, то они окажутся идентичными, потому что чувства остаются одинаковыми.

Николай подошел к своему дому, открыл калитку и стал посреди двора. Он чувствовал себя виноватым в том, что бросил когда-то свой дом, свою деревню, хороших знакомых, свою маленькую, но любимую родину. Как отнесутся теперь к нему его друзья, соседи. Только теперь он понял насколько любил свою жизнь в Охотничьем. Здесь он был человеком хотя и не первым в деревне, но и не последним. А в городе никто никому не нужен, человек сам по себе. Но друзья всегда поймут и примут его таким, каким он есть. Набравшись смелости и уверенности, он направился к двери своего дома.

Дверь отварилась со скрипом, на пороге появился знакомый ему человек. Но от волнения он сразу не мог вспомнить имени.

– Виталик, ты, что ли это? – с радостью выкрикнул Николай. – Тебя и не узнать, как ты постарел.

Мужик посмотрел на него, немного поразмыслив, побежал в сарай.

Он не мог понять, что с тем произошло. Может, не узнал и испугался. Мужик выбежал из сарая с топором.

– Э, постой, это же я, Колян, – громко закричал Николай, – ты, что меня не помнишь?

– Как раз я тебя помню, – спокойно заорал тот, – на землю ложись, а не то зарубаю.

– За что? Я ничего тебе плохого не делал и не собирался делать.

– На землю я сказал, живо! – продолжал кричать мужик, замахиваясь на него топором.

Тот быстро лег на землю и прикрыл голову руками.

– Виталя, опомнись, это же я! Я тут жил до тебя, – пытался вернуть к разуму бывшего хорошего знакомого.

– Рая, зови Стаса скорее сюда и пусть веревки захватит, у нас тут охотничек вернулся, – закричал мужик своей соседке, которая вышла во двор набрать воды.

– О, Боже мой, – пробормотала женщина, приложив ладони к лицу, – уже бегу, бегу.

С соседнего дома выбежал зрелый парень. Увидев, что сосед стоит с топором над кем-то, быстро схватил проволоку и через забор направился к нему. Они туго связали ему за спиной руки медной проволокой.

– В общем так, Стас, – проговорил новый хозяин дома, – ты беги и зови людей сюда, а я его тут посторожу. Будем решать, что с ним делать. На одного себя я грех брать не хочу, пускай все участвуют в дальнейшей судьбе этого недоноска.

Сосед побежал со двора.

– Виталик, что произошло? – взволновано спросил Николай. – По какой причине ты на меня накинулся? Я ведь не сделал ничего плохого, это все Игорь.

– Что ты имеешь ввиду? – с недоумением спросил Виталий.

– Это он всех убил, – пытался убедить тот своего захватчика. – В него вселилась нечистая сила.

– А ну поподробней, а то лепишь мне тут непонятно что, – с невозмутимым спокойствием сказал мужик.

– Игорь убил Воху Николенко, так как считал, что в него вселилась нечистая сила, а на самом деле она вселилась в него. Это все избушка с ведьмой, я же вам рассказывал про нее. А что рассказал вам Вася, я не знаю, он же психически неуравновешенный.

– Подожди, не торопись, – остановил его Виталий, – ты первый, кто вернулся с той охоты. Никто не объявлялся до сих пор.

Николая обхватило спокойствие, как будто бы гора с плеч. Он единственный, получается, свидетель всех тех событий.

– Так с чего вы взяли, что я их убил? – спокойно спросил заложник. – Ведь ты говоришь, что никто не вернулся. Откуда ко мне такая агрессия?

– Параска сказала, – ответил мужик. – Она сказала, что во всех смертях виноват только ты.

– Но, она же колдунья, – возмущенно говорил Николай, – как вы можете верить этой ведьме, ссылаясь лишь на то, что вообразила какая-то старая бабка.

– Она не ведьма, и ты прекрасно это знаешь. Никому она зла не делала и не делает.

– Я виноват лишь в том, что поспорил на то, что найдем эту проклятую избушку. В остальном я чист перед Господом Богом. Бог вам судья.

– Не рви душу, – спокойно ответил Виталий, – как народ решит, так и будет. Скажет отпустить – отпустим, скажет повесить – повесим. Успокойся.

– Да что ты такое говоришь, – возмутился тот, – я требую, чтобы вы вызвали милицию.

– Ты же прекрасно понимаешь, что милиция нам не поверит, а суд должен состояться при любых раскладах. А Параска не ошибается, она просто видит.

– Да вы всего лишь три раза к ней обращались, – закричал заложник.