Путь к Цусиме

"В Либаве в нашем отряде пришлось заняться ремонтом машин на "Олеге". На первом же переходе они оказались изрядно расстроившимися: 21-го октября вскрыли цилиндр, в нем оказалась серьезная трещина… Говорят, что придется простоять нашему отряду в Либаве недели три. Сегодня здесь рассказывали о повреждениях на "Авроре" и "Александре III" которые были нанесены им нашими же судами на учебной стрельбе. Рожественский проделывал эту стрельбу в такой форме: легкие крейсера, большие крейсера и броненосцы, вытянувшись в три параллельных линии, с одинаковой скоростью идут параллельными курсами, положим, справа налево; на некотором расстоянии от них, ближе к легким крейсерам и дальше всего от броненосцев, тоже параллельным с ними, но только встречным курсом (слева направо) идут миноносцы со щитами для стрельбы; из каждого ряда боевых судов и стреляют в эти щиты, причем большие крейсера на пути своих выстрелов имеют легкие крейсера; а броненосцы жарят сквозь две линии крейсеров; снаряды нередко пролетают почти рядом с трубами крейсеров; малейшее замедление или ускорение хода того или другого судна может вызвать сейчас же катастрофу "домашнего свойства"…

"На крейсере "Олег" у лейтенанта X обнаружилось помешательство в очень буйной и скандальной форме; один из сильнейших приступов разразился в Либавском увеселительном саду… Больной, возбудивший о себе самую энергичную переписку, помещен в госпиталь"…

25 октября в Либаве с уходившей все далее и далее эскадры Рожественского были получены первые письма с описанием Гулльского инцидента.

Когда это сделалось известным на судах, вошедших в состав отряда Добротворского, посланного затем Рожественскому вдогонку, бравый и доблестный командир одного из немногих крейсеров, которые вели себя в бою молодецки, выражался в своей кают-компании в следующих словах: "Японцев я не боюсь, но… боюсь Рожественскаго; пойдем мы к нему на соединение с его эскадрой; а он, пожалуй, примет нас за Японцев, да и раскатает, как "Аврору" под Гуллем"…

"В газетах много писали о потопленном будто бы японском миноносце. Все это сущие пустяки; затопили не японский миноносец, а наш, русский миноносец, купленный в Англии и шедший на соединение с эскадрой. Об этом в полученных письмах было написано черным по белом… У нас все возмущены Рожественским; говорят о замене его Чухниным"…

"Уход отряда из Либавы предполагается 31 октября, мы должны догнать эскадру Рожественского. "Аврору", имеющую наружные повреждения, должен, будет заменить "Олег" с его внутренними повреждениями… в машинах. Это будет, пожалуй, обмен ястреба на кукушку… На бумаге все это пройдет довольно успокоительно. Умеем повредить, но умеем и заменить… Вместе с "Олегом" выйдут из Либавы еще "Изумруд" (тоже в своем роде "драгоценность"), затем 5 или 6 миноносцев и вспомогательные крейсера — "Урал", "Дон", "Днепр" и "Рион". Два последних — это переделанные бывшие пароходы Добровольного флота "Петербург" и "Смоленск". Предполагали раньше отправить с нами еще угольный транспорт "Иртыш", но при выходе из Ревеля он ухитрился получить пробоину и сесть на мель… Три недели возились с его исправлением, но безуспешно. А жаль; он берет на себя 12.000 тонн угля; иметь их в запасе при таком небольшом отряде, как наш, было бы очень важно. Запас угля на "Олеге", напр., может быть взят не более одной тысячи тонн, а тут целых двенадцать"…

"За обедом командир рассказывал о своем разговоре с адмиралом Авеланом по поводу вероятной судьбы Артурской эскадры. При падении крепости эта эскадра вынуждена будет взорваться и затопиться. Уйти ей не удастся даже просто… из-за недостачи в угле".

Так говорил адмирал; а когда был сдан П.-Артур, в нем оказалось более девяти миллионов пудов самого лучшего кардифа[240], но такого, о котором адм. Авелан знать не мог, "экономического", нигде не записанного… Выдают из склада, положим, 1000 тонн угля на корабль, а склад получает с корабля квитанцию в приеме 2000 тонн. Образуется мало-помалу запас угля "экономического", якобы выданного и сожженного. Заключается новое условие на поставку; а самые ассигновки между сторонами делятся "по хорошему"…

25 октября осматривать "Олег" приезжал адмирал X… "Не будь Бирюлева, говорил он, эскадра была бы готова много раньше, по крайней мере на месяц, если только не больше… Крупная ошибка была в том, что все суда эскадры из гавани были выгнаны на рейд, где работы страшно затягивались". Какую-нибудь часть доставляли на корабль; но в ней оказывалось нужно сделать еще кое-какие исправления, о необходимости которых догадались только тогда, когда ее стали ставить на место. Надо бы отправить эту часть назад, на берег, в мастерскую, но… ждут оказии. А чтобы вторично удалось ей попасть из мастерской на корабль, выжидают новой оказии… С оказией дешевле… Но это была только кажущаяся дешевизна".