Читаем Путь к Цусиме полностью

Наш погибший в бою товарищ с одного линейного корабля рассказывал, что их "старший артиллерийский офицер, прилаживая практические стволы к 12-дюймовым орудиям, после долгой возни и осмотра приказал комендорам (не в шутку, а совершенно серьезно!) снять наждачной бумагой такое количество металла, которое на токарном станке надо снимать не меньше часа или полутора, и которое таким инструментом, как наждачная бумага, комендоры могли бы снять, вероятно, лет в пять"…

"У одного крупного орудия в пути на Д. Восток испортился компрессор (клапан пропускал); надо было его разобрать; все "начальство" при орудии очутилось в большом затруднении; и не будь долгой стоянки у Мадагаскара, броненосец мог бы попасть в бой, не имея в работе 12-дюймового орудия его носовой башни; а работа (разборка и притирка клапана), по отзыву механиков, была вовсе не из трудных".

"Можно было бы привести и еще много-много таких примеров и, опираясь на них, шибко разбранить и этих несомненно лучших офицеров нашего флота. Это — их слабая сторона, но ее вовсе не трудно было бы исправить еще в корпусе".

И это непременно надо будет сделать для будущего поколения деятелей; а настоящее поколение их можно было бы упражнять на практическом разрешении таких задач, искусственно поставленных умелой рукою, как это делаем мы, "береговые", в наших инженерных лабораториях, когда хотим ознакомить наших студентов с различными типами "береговых" машин, их сборкой, установкой, ремонтом, испытаниями экономичности их действия и т. п.

Еще обиднее было видеть незнание строевыми офицерами семафора. Знать его "считается" обязательным даже и для механиков, но они его, конечно (!), не знают; а если и знают, то разве только любители. Это незнание пришлось наблюдать даже у младших штурманов, заведующих сигнальщиками. А ведь как Рожественский в своих приказах напирал на это, как бранил и стыдил всех нас за равнодушие к сигнальному делу. По поводу долгого неразбирания сигналов во время маневрирования, не он ли указывал нам в приказе, что если и в бою мы также будем не понимать сразу сигналов, то "полетят от нас клочья немытой шерсти"… И в бою под Цусимой они, действительно, полетели"…

"Вот один из примеров для иллюстрации того, как у нас на кораблях было поставлено сигнальное дело. За два дня до рокового боя, недалеко от Шанхая, оказалось, что отряд броненосцев идет неверным курсом. Впереди шел "Суворов", за ним "Александр III-й", "Бородино", "Орел", а в хвосте "Ослябя". Часов в 7–8 вечера "Ослябя" просит броненосец "Орел" и все впереди него идущие броненосцы передать "Суворову", что эскадра идет неверным курсом и может наскочить на банку. Семафор принимают и передают по назначению, но в извращенном, оказывается, виде; и на "Суворове" его уже совсем не понимают. Обратный запрос семафорами пришел на "Ослябя" только через 5–6 часов. К счастью, благодаря высокой воде, броненосцы прошли по этому месту благополучно".

"А гг. командиры кораблей… О многих из них с полной искренностью и без преувеличений можно сказать, что изо всего экипажа, кончая последним матросом, командир, глава корабля, менее всего был на своем месте… Да оно и понятно, если гг. лейтенанты из числа "гастролеров" по выслуге лет наравне с другими попадают в командиры и старшие офицеры".

"Был и такой случай в бою, что командир судна І-го ранга, почти "выплывший ценз" на контр-адмирала, плачущим тоном говорил молодому лейтенанту, недавно произведенному в этот чин: — "Вы плавали больше моего и лучше знаете, так распорядитесь, пожалуйста". Известный своей "храбростью", трудолюбием, добросовестностью, но и… бестолковостью в то же время, этот командир во время боя сидел в рубке, рискуя, конечно, в первую голову быть убитым или раневым, и спокойно созерцал… счетчик числа оборотов вала, не входя решительно ни в какие распоряжения по кораблю, который вел бой и сам страдал от неприятельского огня"…

Далее в этом письме приводится такой пример.

Перейти на страницу:

Все книги серии РПФ

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии