Путь к Цусиме

Если считать эту цифру 12 за достоверную и принять во внимание все то, что было высказано выше относительно качественного коэффициента японской артиллерии, тогда мы его получим теперь уже равным 5 х 12, т. е. 60. Другими словами, в бою мы имели перед собой противника, артиллерия которого могла работать в 60 раз продуктивнее нашей. При совпадении всяких благоприятных для нас случайностей, уменьшим эту цифру в 2-3-4 раза, но и тогда на стороне нашего противника все еще остается громадный перевес, позволявший ему без особого труда истреблять наши боевые корабли…

Сам Рожественский после войны охарактеризовал действие японских снарядов в нижеследующих словах[173]:

"С первых же минут боя, от взрывов японских четырех-футовой длины снарядов, наши броненосцы потекли… Это действие производили не те снаряды, которые попадали в броню над водой, а снаряды, не долетавшие, те, которые взрывались под водой вблизи подводных частей. Так же точно текли бы и броненосцы японские, если бы у нас были подобные же снаряды; но наши снаряды имели малое разрывное действие… Потеки появились у нас после первых же японских выстрелов, потому что могучими ударами, переданными через воду, расшатывались заклепки, отворачивались листы, нарушалась непроницаемость расчеканенных швов и пазов. Нами принимались все, практиковавшиеся в течение восьми месяцев перехода, меры по заделке пробоин, по укреплению подпорами переборок, горловин, люков. Но дальнейшее действие японских снарядов в конце концов преодолевало нечеловеческие усилия, которые пришлось нам выказать: наши суда наполнялись водой до той меры, при которой они теряли весь свой запас плавучести, опрокидывались и тонули"…

Когда японский снаряд попадал в тонкую обшивку (5/6 — 3/4 д.), пробоина от такого снаряда получалась очень больших размеров, гораздо больше площади сечения снаряда; и края пробоины получались отогнутыми и свернутыми. Заделывать такие пробоины, обшивая их досками, было очень трудно. С другой стороны достаточно было часто небольшой брони, чтобы защищаться от снарядов, которые выпускались с большого расстояния. На корме "Орла" был сделан каземат из обыкновенной стальной брони в 3 д. толщиной. В бою 14 мая два раза попадали в него 6-и 8-дюймовые снаряды, и ни один из них не пробил этой легкой брони[174].

"Фугасные снаряды[175], которыми Японцы громили нашу эскадру 14 мая, совершенно не пробивали брони", пишет один из наших товарищей. "Не только закаленная круповская броня в 6–7 дюймов, но даже и мягкая трех-дюймовая броня казематов нигде не была ими пробита. Нормальным к поверхности ударом снаряда о башенную броню (каленую и толстую) была сбита лишь немного окалина со стали, а углубление было не больше четверти дюйма. О силе же взрыва, развивающейся после удара, можно судить по следующим данным:

1) у одного из наших новых броненосцев броневая плита в несколько сот пудов была сорвана силой взрыва со своих броневых болтов и была сброшена за борт;

2) в 10 саженях от борта крейсера "Олег" снаряд разорвался в воде, и при этом развилась такая громадная сила взрыва, что стальной борт крейсера на длине 14 фут. подался внутрь, дав стрелу прогиба в 10 дюймов[176];

3) один из снарядов влетел в амбразуру 12-дюймовой башни и там взорвался; стальная крышка башни (эллиптическая, размеры в ширину около 24 и 20 фут., толщина 4 дюйма) была сорвана с болтов, переломлена пополам и подброшена вверх футов на 50 (оттуда она снова упала на палубу); а из башни, по словам офицеров, видевших это явление взрыва с "Орла", вырвался в этот момент сплошной столб огня фут. в 60–70 высотой"…

"Не пробивая брони, японские снаряды превосходно доставали и людей, прикрытых броней, и аппараты: осколки залетали одинаково легко и в большие порты казематов, и в более узкие прозоры боевой рубки; офицеры, командиры башен, которым оставлены для наблюдения лишь узкие прозоры не больше дюйма шириной, лишались глаз от маленьких осколков снарядов; при попадании же снаряда в башню вблизи амбразур, осколки влетали в башню, поражали комендоров и производили иногда взрыв (пожар) приготовленных для стрельбы снарядов; в машины и кочегарни залетали и осколки снарядов, и оторванные ими куски разных аппаратов (напр., бронзовые зубцы шестерен от электрических лебедок и т. п.)".

"Пробивающая сила отдельных кусков снаряда была не особенно велика: внутренние каюты, напр., имели только вдавлины в своих бортовых переборках; точно также осколки, пробившие борт и внутреннюю переборку внешней каюты, почти лишались своей силы".

"Японский огонь делал совершенно невозможным для людей пребывание вне брони, особенно наверху т. к. на кораблях, уцелевших после боя 14 мая, трудно было найти хоть одно живое место".