Путь к Цусиме

Разразилась небывалая катастрофа; позор и унижение пали на Россию. Потрясены, как никогда, экономические основы страны, но сливки нашей высшей бюрократии при этом как будто вовсе не всколыхнулись, — те сливки, которые находились в самом тесном соприкосновении со всей совокупностью работ по осуществлению этой катастрофы; долго еще после катастрофы они спокойно оставались там, где отстоялись, а затем они только увеличили свою мощную толщу или за счет получаемого ими колоссального жалования, или за счет наград всех видов и наименований: не только после своего выезда из П.-Артура, но даже и после перехода этой крепости во власть Японцев, адмирал Алексеев спокойно продолжал получать полностью все свое жалованье в 140.000 p. по должности наместника на Д. Востоке, приставленного к управлению всеми делами, касавшимися Квантунского полуострова; граф Ламздорф, министр иностранных дел, не сумевший предотвратить войны с Японией и допустивший перед войной возможность осуществления самовольных бюрократических экспериментов на Д. Востоке, которые больно затрагивали интересы и самолюбие наших соседей, долго и спокойно продолжал оставаться на своем посту, как будто Россия при его содействии в управлении страной все время пользовалась благами довольства, мирного благополучия и дружбы со всеми державами; вице-адмирал Рожественский, один из главных вдохновителей отправления нашей Балтийско-Цусимской эскадры в поход и в бой, один из главных виновников беспримерной полноты ее разгрома под Цусимой, после своего возвращения на родину из плена получил повышение в чине, почетную отставку и денежную награду в виде усиленной пенсии; вице-адмирал Бирилев, принимавший главное участие в запоздалой и безалаберной постройке ответственных боевых единиц эскадры Рожественского, принимавший главное участие в плохом снаряжении и запоздалой отправке всех частей эскадры, спокойно продолжал оставаться во главе управления морским ведомством более полутора лет после окончания войны, вплоть до 11-го января 1907 г., когда последовала его почетная отставка, награждение адмиральским чином и назначение членом Государственного Совета, т. е. новая денежная награда с сохранением прежнего содержания в 18,540 p.; контр-адмирал Абаза, один из главных деятелей по развитию нашей нелепой наступательной политики на Д. Востоке, не в пример прочим контр-адмиралам, получает и поныне усиленное содержание в 13.333 р. и небывало усиленную для его ранга аренду[83] в 3000 р. и т. д., и т. д.

С неумолимой последовательностью совершилось под Цусимой все то, что было к этому акту подготовлено, что не могло не совершиться при столкновении с неприятелем, у которого возведены в культ честное исполнение каждым своих обязанностей на всех ступенях служебной иерархии, — не случайное исполнение, не показное, а проникнувшее в плоть и кровь народа. Да, все это совершилось; но извлечь из этого урок для себя мы как-будто и не собираемся. В корень подрезано на многие десятки лет наше народное благосостояние, а мы продолжаем расточать его даже и не по-прежнему, а с введением новых, небывалых прежде непроизводительных расходов: своим чередом мы оплачиваем все неимоверно тяжкие плоды катастрофы; в усиленной степени мы оплачиваем все прошлые разрушительные труды крупных единиц ныне находящейся не у дел сановной бюрократии; после окончания войны мы продолжали все по той же старой системе дотрачивать кредиты, ассигнованные на постройку таких судов флота, которые в современной войне оказались ненужным балластом и число которых у нас и без того было уже достаточно велико; мы составляем уже программу возрождения нашего флота, хлопочем о назначении новых головокружительных ассигновок на это дело. С прошлым мы еще не покончили; а между тем авторитетно и глубокомысленно делаем уже вид, что Цусима — это роковая случайность, а не результат системы. Порожденная бюрократией высшего ранга, породившая и сейчас еще порождающая бюрократов всех других рангов по нисходящим степеням, эта система не только не осуждена еще в должной мере народными представителями, но прежние бесславные деятели этой системы уже возвеличены, не принеся повинной перед народом, не отдав стране отчета в своих деяниях, — в тех деяниях, которые в результате не могли дать для России ничего другого, кроме позорного поражения нашего флота в Корейском проливе…

Оцепенение и безграничный ужас, которые охватили сразу все население России при первых известиях о Цусиме, отодвигаясь в прошлое, мало-помалу ослабевают и заслоняются новым длительным ужасом, который вслед за этим был порожден непрерывной цепью политических событий, в последние два года разразившихся во внутренней жизни всей России. Но это ничуть не умаляет самого события у берегов Цусимы, имеющего отныне мировое значение…