Путь к Цусиме

Из четырех сдавшихся кораблей один "Орел" мог бы быть сочтен находящимся в условиях, допускающих сдачу (354 ст, морск. уст.), если бы он был один, но он мог также пересадить людей на другие корабли и затопиться (что также предлагал мичман Сакеллари командовавшему броненосцем кап. 2 ранга Шведе).

Сколько славных геройских подвигов померкло и забыто из-за роковой сдачи! Немало матерей и отцов, потерявших сыновей, которые свято выполнили свой долг на войне, проклинают тот день и час, когда адм. Небогатовым было принято его человеколюбивое решение. Нельзя поверить, чтобы нашлось много матерей, которые радовались бы спасению их сыновей на З-й эскадре; русская женщина сильна духом; веления долга и чести она чтит свято… Целесообразная, быть может, с гражданской точки зрения, сдача адмирала Небогатова с точки зрения военной преступна. Инициатором сдачи был командир брон. "Николай 1" кап. I ранга Смирнов, сам признавший, что за сдачу он должен отвечать, так как по его словам, "не будь сдача решена, офицеры и команда с готовностью пожертвовали бы жизнью". Командиру "Сенявина" кап. I ранга Григорьеву все напоминают о его долге; позорной сдачи у него на броненосце никто не хотел; но слабовольный вообще командир на этот раз настоял на своем, приказал сдаться; из плена он неудачно пытался донести, что сдача произошла с согласия офицеров. Это достаточно характеризует г. Григорьева.

Подсудимые Небогатов, Смирнов, Григорьев являются безусловно виновными.

Командовавший броненосцем "Орел" кап. 2 ранга Шведе не мог не видеть, что приказ адмирала преступен, и тем не менее он принял его. Совета офицеров кап. Шведе не собрал. Конечно он виновен, но нельзя не признать, что "Орел" находился в условиях неизмеримо худших, чем другие броненосцы.

Из остальных офицеров, обвиняемых за соучастие в сдаче, первенствующее место принадлежит офицерам флота, а следующее офицерам корпусов. Из первых имеются основания к предъявлению обвинения лишь следующим офицерам: 1) кап. 2-го ранга Кроссу (начальник штаба); 2) лейт. Глазову (флаг-оф. адмирала); 3) лейт. Хоментовскому (минный оф. "Николая I") кап, 2-го ранга Артшвагер (ст. оф. "Сенявина").

Некоторые еще менее значительные данные имеются для предъявления обвинения к пяти офицерам (лейт. Северин, Сергеев, кап. 2-го ранга Ведерников, лейт. Макаров и Фридовский). Эти, не содействуя сдаче, по-видимому на нее согласились.

Остальные офицеры, по мнению прокурора, не могут быть обвиняемы в соучастии в сдаче.

Приговор суда, по заключительным словам прокурора, не только решит участь подсудимых, но и покажет, вправе ли воин, прикрываясь принципами человеколюбия, отступать малодушно от тех начал, что всегда считались жизненными принципами войска.

Размер наказания не важен. Важно слово осуждения, которое не дало бы виновным выйти из суда с гордо поднятой головой и заставило бы офицеров поглубже вникнуть в задачи войска и воспитать в себе чувства долга.

* * *

Затем следовали речи защитников. В речи прис. пов. Базунова, который защищал Небогатова, отметим следующие места:

"Из всех свидетелей на суде только один адм. Рожественский заметил, что наш флот был вовсе не так дурен, как об этом думают. Однако и он не отрицал, что во время учений ни одна из пушек не пробивала щитов на расстоянии 15 кабельт.; а на такое расстояние Японцы не подпускали вас к себе… Г-н прокурор указывает, что Небогатов сдал суда без боя; но он не считает ни во что день 14 мая, весь проведенный в бою, не считает удачного отражения минных атак в ночь на 15-е мая. Это все было одно сражение, начавшееся 14-го, продолжавшееся ночью и возобновившееся 15-го… Долг начальника предотвратить гибель тысячи жизней, если гибель эта никому не нужна, если борьба невозможна и бесполезна. Команда, за спасение ее от бесцельной смерти, хотела поднести адмиралу адрес, но он был остановлен, хотя 800 подписей было уже собрано… Если бы погибли корабли Небогатова, сам адмирал и его экипаж, и это не спасло бы чести России. Японцы, весь мир уже убедились, что наши пушки безвредны врагам, что ваши снаряды не опасны для их кораблей, что наши бронированные суда горят в бою, как крестьянские избы, и весь героизм наш сводится к пассивной, бесславной смерти"…

* * *

Второй защитник Небогатова прис. пов. Квашнин-Самарин в своей речи выразил следующие мысли: