Путь к Цусиме

В морском ведомстве, кроме Генерального Штаба, изучающего морские силы неприятеля и готовящего, — больше на бумаге, конечно, — к борьбе с ним наши морские силы, существовал еще особый Технический Комитет с совершенно самостоятельным управлением технической стороной морского дела. Не справляясь с общими нуждами страны, которые могли быть более известны и вполне ясны только Генеральному Штабу, этот Технический Комитет сам себе задавал "строительные задачи", "строительные программы", и сам их осуществлял, ни откуда не встречая своей работе свободной, разумной, беспристрастной критики и не поддерживая выполнение своих работ на высоте современного их уровня в других, передовых в этом деле странах. Деятели Технического Комитета сами не плавали,[49] а только строили, а каковы были результаты их строительства на деле, в плавании, в бою, и чего требовала сама жизнь, это мало кого интересовало… Пакеты с самыми срочными донесениями от лиц, командированных за границу для изучения на месте последних новостей, многие месяцы лежали в забвении нераспечатанными, как сообщал по этому поводу в прессе капитан Кладо об одном случае, который был с ним самим и который случайно лишь удалось обнаружить через несколько лет после сдачи пакета. Создалась мало-помалу "постройка для постройки", существовавшая почти вне времени и определенных целей. He мудрено поэтому, что, когда закончилась эта несчастливая для нас война, показавшая нам на деле бесцельность нашего увлечения строительством легких, не бронированных крейсеров, полтора года спустя после нашего разгрома мы усердно обсуждали вопрос о будущем "обновлении флота", а делали в это время на самом деле… целую партию всех тех же ни для чего ненужных в ближайшем будущем легких крейсеров; с совершенно спокойной совестью мы тратили на это разрешенные и утвержденные ассигновки в расходовании громадных сумм.

По поводу взаимных отношений перед войной и во время войны между различными самодовлеющими учреждениями одного и того же ведомства, т. е. между морским министерством, морским штабом, строительным комитетом и отделом интендантским, на публичной лекции в Москве в конце 1906 г. один престарелый адмирал "острил", сравнивая результаты их деятельности с "работой" персонажей известной басни Крылова, где один из них все время рвется в облака, другой же пятится назад, а третий тянет в воду. Уподобляя этому работу отдельных учреждений ведомства, адмирал выразился о них таким образом, что одно из них не верило в войну и не готовилось к ней, другое ее не желало и не симпатизировало работам по ее осуществлению, третьему это было безразлично, — была бы только работа, да ассигновки — a четвертое сочувствовало всем строгостям одностороннего нейтралитета, о необходимости которого кричали и Япония, и ее друзья, и при наличии которого можно было "работать" во всю и с настроением…

"Погром флота мы сами себе подготовили", чистосердечно сознаются теперь наши моряки[50]: "мы строили суда без всякого разбора в типах, на которые кидались без всякой системы; мы строили суда, но в то же время не готовили опытного, хорошего личного состава; роняли дисциплину и забывали о совершенствовании орудий, брони и снарядов". Япония все время фактически усиленно готовилась к войне с нами, а мы — вяло; мы за минуту перед войной еще не были уверены, что она будет, а окончательную подготовку противника и вовсе проглядели.

"Благодаря выдающимся качествам нашего военно-морского агента в Японии, — капитана 2-го ранга Русина, морское ведомство и г-н наместник на Д. Востоке были вполне точно осведомлены[51] о прекрасном состоянии японского флота, о неустанной его практике и подготовке к войне, о широкой оборудованности японских портов и наконец о неизбежности войны, начало которой Русин предсказал вполне точно еще в декабре 1903 г.": и тем не менее перед самым открытием военных действий в целом ряде случаев мы вели себя легкомысленно, а "в сравнительной оценке нашего и японского флотов на Д. Востоке была сделана ошибка, было сделано заключение, что наша тихо-океанская эскадра приблизительно по силе равна[52] японскому флоту, что победа для нас возможна".

При разборе дела о сдаче Японцам крепости П.-Артура генерал Куропаткин заявил, что в основу всех расчетов для определения сил, нужных для борьбы с Японией, в СПб. клали следующие соображения из официального доклада наместника на Д. Востоке[53]:

"При настоящем соотношении сил нашего и японского флотов поражение нашего флота японским не признается возможным"…