Путь к Горе Дождей

Вот юноши подняли крик. Теперь это уже не просто юноши, не всякие, а те, кому возносят молитвы, и одеты они по-особому. Есть там и старая-старая женщина. Она что-то несет на спине. Юноши подходят ближе, поглядеть. На спине у старухи – куль, полный земли. То песчаная почва особого рода. Именно она должна быть в священной палатке. Танцоры должны ступать по песчаной почве. Старуха держит в руках копалку. Вот она повернулась к югу и вытянула губы. Это было похоже на поцелуй. Вот она запела:

Мы внесли землю.

Теперь пришла пора играть;

Как я ни стара, мне по-прежнему хочется играть.

То было начало Пляски Солнца. Танцоры причастились к магии бизона и медленно начали пляску… И весь народ стоял там, все были в праздничных нарядах – прекрасных замшевых одеждах и бусах. На вождях были ожерелья, а подвески их сияли, как солнце. Много было народу, и ах! как это было прекрасно! То было начало Пляски Солнца. Знаете, все это было в честь Тай-ме и произошло давным-давно.

Это – всё это и еще многое – было святым обетованным поиском, странствием на пути к Горе Дождей. Вероятно, Ко-сан сама ныне мертва. Временами, в тишине вечеров, кажется мне – она дивилась, гадая, кто же она такая. Становилась ли она в своем вещем сне той носительницей священной земли, а быть может, престарелой женщиной, которой, как ни стара она была, по-прежнему хотелось играть? А мысленным взором своим, временами, не прозревала ли она падучих звёзд?

Человек, сотворённый из слов (эссе)

Я хотел бы связать здесь воедино несколько разных идей и попутно уточнить характер взаимоотношений между словом и жизнью. Мне представляется, что в известном смысле все мы сотворены из слов, что самая суть нашего бытия заключена в слове. Слово – стихия нашего мышления, наших мечтаний и поступков, нашей повседневной жизни. Мы не можем существовать без нравственных понятий, имеющих словесное выражение. На одной из наших бесед ставился вопрос: что являет собой американский индеец?

Ответ однозначен: «индеец» – это представление конкретного человека о себе самом, притом представление нравственного порядка, ибо им определяется отношение человека к другим людям и окружающему миру в целом. И чтобы представление это (эта идея) было полностью понято, оно должно обрести словесное выражение. Вот мне и хочется высказать некоторые мысли и о нравственных идеях, которыми мы руководствуемся, и о словах, их выражающих. Мне хочется, кроме того, высказаться о таких предметах, как экология, устная повествовательная традиция, воображение. Для начала позвольте мне рассказать одну историю.

… Однажды вечером произошло нечто странное. Я уже написал большую часть книги «Путь к Горе Дождей» – по сути дела, всю книгу, кроме эпилога. В тот вечер я изложил еще одно старинное предание индейцев племени кайова и составил комментарий к книге – исторический и автобиографический. Вымотан я был до предела. Рукопись лежала передо мной освещенная лампой. Пусть небольшая, но готовая, точнее – почти совсем готовая. Я уже сочинил второе из двух стихотворений, обрамляющих книгу. В общем, по сути дела, сказал все, что задумал. Но все же мне не хватало какого-то существенного «предпоследнего» куска. И я снова стал писать… «13 ноября 1833 года, в первый послеполуночный час, мир, казалось, пришел к концу. Покой ночи внезапно нарушился; в небе вспыхнули слепящие искры света, света такой силы, что люди пробуждались от сна. С густотой ливня по всей Вселенной падали звёзды. Некоторые были ярче Венеры, а одна, как говорили, была больше Луны». Дальше я стал писать о том, что этот вот ливень метеоров над Северной Америкой, этот звездопад, со времени которого прошло 137 лет, был одним из самых ранних событий, занесенных в летописи кайова. Этот феномен так поразил их воображение, что они вспоминают о нем до сих пор. Он оставил зарубку в народной памяти.