Путь Гекаты

Уже в морозных сумерках мужчины привели Гекату к какому-то взгорку подозрительно правильной формы, спустились вниз к норе, прикрытой широкой жердяной дверью, прошли через нее и оказались в светлой и неожиданно теплой пещере шириной не меньше десяти шагов и на добрую сотню – в длину…

* * *

– Да! Да! Ну наконец-то! – не удержавшись, перебила фарию археологиня. – Ну наконец-то хоть какие-то факты, совпадающие с научными! Ты описываешь классические «длинные дома» славян времен неолита и Античности! Шириной пять-десять метров, от полусотни до ста метров в длину! В большинстве случаев строились на песчаных возвышенностях, что обеспечивало хорошее дренирование почвы. То есть в них не бывало мокро, вода всегда уходила вниз. Посреди таких домов делался один большой очаг. Очень большой открытый очаг! Жар от него расходился в стороны, а дым вытекал через продыхи в концах конька. Иначе это называлось волоконными оконцами. Крыши почти всегда делались двускатными, с большим числом центральных опорных столбов!

– Вы собираетесь рассказывать вместо меня, уважаемая Дамира Маратовна? – склонила голову набок «деловая» ипостась Гекаты.

– Прошу прощения, – вскинула ладони хозяйка квартиры. – Просто не вынесла душа историка столкновения с реальными фактами! То есть, вернее, подтверждения гипотетических теорий реальностью.

– Нет, подождите! – вмешался в разговор Варнак. – Почему это вдруг наши предки строили дома офигенного размера? А как же русские избы, русские печи, терема с резными лошадьми на коньках? Как же Русь изначальная?

– Понимаешь, мой дорогой полуволк, – ласково обратилась к нему «лягушонка», – отношение к обработке древесины у человека с бензопилой и у человека с каменным топором очень сильно разное. Если тебе начикать пару кубов березы на полешки в локоть длиной для маленькой буржуйки – это раз плюнуть и отвезти домой на мотоблоке – это плюнуть снова, то в мое время, чтобы просто завалить сухостоину в половину обхвата, уже требовалось попотеть не меньше часа! Еще столько же – на отделение каждого пригодного для переноски чурбака. Кромсать дрова на куски меньшего размера – это был бы уже откровенный мазохизм. Посему в очаг укладывали хлысты метра по три в длину, штук по пять разом. Горели они хорошо, жарко и долго. Большому дому тепла хватало.

– Добывать бревна для строительства, поверь, тоже было корридой еще той, – добавила толстуха. – Большая семья с крепкими мужиками еще могла забабахать опять же большую избу поверх нижнего дома. Но только большую! И большая семья! Срубить же себе личную маленькую избушку до появления стальных топоров не мог никто и нигде. Пупок развяжется! А большой дом семья из пятнадцати-двадцати человек тянула без проблем. Три-четыре мужика дровами занимались, еще три-четыре – жратвой, ну и еще три-четыре – прочими хлопотами.

– А жили они тогда как? Тоже по пятнадцать-двадцать скопом?

Геката триедино глубоко вздохнула, и «деловая» ипостась повернулась к археологине:

– Уважаемая Дамира Маратовна, объясните, пожалуйста, нашему челеби, что такое людская.

Еремей тоже с интересом повернулся к ученой.

– Где-то до середины девятнадцатого века, – слегка растягивая слова, ответила ученая, – людской называлось помещение, где ночевали… э-э-э… слуги. Вернее все обитатели дома, кроме хозяев. Скопом.

– Свальным образом? – с подозрением уточнил Варнак.

– Понимаете… Еремей… – тщательно подбирая слова, попыталась ответить археологиня, – в реалиях восемнадцатого века и ранее иметь свою постель было для человека признаком очень, очень большого богатства. В замках, дворцах, усадьбах спальни строились поштучно, несмотря на огромное количество челяди. В ремесленных мастерских кровать имели только хозяева, а работники спали где придется. Еще в начале двадцатого века в той же Англии сдавались спальные места на веревках, где вы могли за пару пенсов за ночь выспаться, сидя на узкой лавке и свесив руки через канат. Могу предположить, что половина европейцев того периода предложение переселиться в описанные богиней гнездовья змеиных богов восприняли бы за величайшее счастье! Собственная норка каждому – это для среднего европейца было очень круто!

– Поклон вам, Дамира Маратовна, от имени древних богов! – синхронно поклонилась Геката всеми своими телами.

– Таким образом, Еремей, – подвела итог археологиня, – общее место для сна в большом теплом помещении можно считать признаком достаточно высокого уровня жизни даже для европейского Средневековья. А уж для неолита так и вовсе являлось высочайшим возможным комфортом! Я особо упираю на «европейскость» не из расизма, а потому, что в регионах с теплым климатом не имелось проблем с отоплением. Так что можно было обойтись для проживания любым шалашом.

– Стоп-стоп! – вскинул ладони Варнак. – Насколько я помню, все крепостные имели собственные дома. Не то что постели, а целые дома! Но они при этом являлись фактическими рабами. Разве не так?