Путь домой

Как оказалось, в этот день дежурить было не кому. Стало быть, последнее скучное дежурство. Это он вполне мог пережить. «Что за разговор у Лены?». Надеялся, что она не собирается говорить о своих любовных делах. Он же не девчонка. Да и они никогда не делились секретами. Где-то в глубине души знал, что упускает нечто очевидное, лежащее на поверхности, прячущееся за страхами и навалившимися проблемами. Отодвинув подальше всплывающую истину, он вдруг вспомнил слова доктора. Если малыш лежит ножками, то им и правда понадобится помощь. «Но доверять прохиндею, которого прислали твари? Нужно как следует обдумать».

Вечером, попрощавшись с женой, раздосадованный тем, что не успел ничего обсудить с ней насчёт доктора, направился на дежурство. Как и всегда скука была смертная. В его обязанности входило следить за восточным участком забора с определенной вышки, топая всю ночь напролёт туда и обратно по периметру. И каждый раз глаза медленно слипались. Он шагал, размышляя о том, стоит ли доверять доктору. Как вдруг на лестнице послышались шаги. Это была Лена.

— Привет, Макси, — пропел нежный голосок.

— Кхм. Привет. Так о чем ты хотела поговорить? — осторожно спросил он. В её глазах блеснуло что-то опасное, до боли знакомое. «Что это? Какая-то эмоция? Я уже видел подобное раньше».

— Я долго думала. Папа, наверное, говорил тебе, что в последнее время я была немного…взволнована…, - быстро сделала шаг навстречу и поцеловала в губы.

Он колебался всего мгновение, а осознав, что именно происходит, шарахнулся, словно обжегся. «Что? Зачем она это сделала? С ума сошла?». Однако поцелуй прервал не сразу, а, значит, ему понравилось. Ох! Как же он себя за это ненавидел! Но всё же понимал, что колебался из-за неожиданности и от множества стрессов. «И все-таки это непростительно! Что если бы так поступила Мила? Я бы взорвался, узнав об этом. А она обязательно узнает. Наверное, уже почувствовала не ладное и мерит шагами комнату». Лена сделала шаг вперёд, но он остановил жестом руки.

— Ты тоже этого хочешь, Макси! Кого ты обманываешь? Её? Себя? — глаза Лены сверкали от злости и застывших в них слёз. И он вдруг понял, что это было за состояние — безумие. — Я столько ждала! И не собираюсь сдаваться! Я намерена бороться за тебя! Она тебя недостойна…, и всё равно умрёт при родах! Все умирают! И тогда ты станешь моим навсегда!

От этих слов звенело в ушах, пульс бил, словно барабан в голове, ненависть сковала сердце, окружила цепями. Все сливалось и растекалось перед глазами, и он, не в силах держать в себе, высвободил эмоции и направил на неё. Всё то, что чувствовал в данный момент. В ту же секунду осязаемая им волна, бескрайняя, мощная и слегка различимая глазу ударила Лену в грудь. Ее тело летело как в замедленной съемке, выгибаясь назад, лицо застыло от ужаса и боли. Перемахнув через ограждение, она исчезла из вида. «Что я наделал? Что это было? Раньше такого никогда не случалось. Я сплю? Или это взаправду? Если да, то я убийца. Клеймо на всю жизнь. Мила? Что будет с ней? С ребёнком?». Он перегнулся через ограждение и увидел Лену, застывшую над землёй, а в паре метрах от забора стояла Мила. Такой злой он её ещё не видел. Тело Лены мягко опустилось на землю. Девушка была без сознания, но мерно дышала, что не могло не радовать. «Как это понимать?!», — от её взгляда сурового и холодного голова начинала потрескивать. «Она хотела поговорить. Я не сразу понял, что ей нужно…, и она». Лицо Милы застыло в непонятном напряженном выражении. Это означало, что она уже копается у него в голове. «Ну, нет!». Сам не зная как, закрыл доступ. Почувствовав, она вспыхнула от гнева. «Серьёзно? И когда же ты научился блокировать от меня мысли? Что ещё ты скрываешь?!».

— Ничего, родная, клянусь. Просто…не очень приятно, когда ты так делаешь. И ещё, я немного в шоке от того, что произошло. С ней будет всё хорошо. Пойдём домой, и обсудим спокойно. — Она гневно развернулась на месте и направилась к дому, а он, оставив пост, последовал за ней.

«Лена очнётся, и память ей этот удар вряд ли стёр. Ох, что же я натворил! И как это сделал? Неважно. Она никому не расскажет. Кому понравится, чтобы его считали психом?». Как только переступили через порог, она вцепилась ему в рубашку так сильно, что та затрещала по швам. «Что там было? И как давно ты скрываешь от меня это?». Малыш проснулся и недовольно заворчал.

— Тише. Ты разбудила ребёнка криками. Она сказала, что хочет поговорить, а сама несла чушь и потом…

— Поцеловала тебя, — произнесла она и расстроилась побледнев.

— Любимая я оттолкнул её. Я бы никогда…

— Да оттолкнул! Со стены! Чем ты думал?! Она непременно расскажет всем, и нам вновь придётся скитаться! Ребёнок родится в лесу! — голос дрогнул, и она отвернулась, пряча слёзы.

— Ну, я. Это был не обычный пинок под зад…, а что-то невидимое, — понимал, как глупо это звучит. — Ты же не дала ей разбиться, и остановила перед землёй, верно? — она смотрела на него потрясено, часто моргая.