Путь домой

Как-то вечером, уложив Аришу спать, они остались наедине. Как и всегда напряжение между ними ощущалось физически. Она томно смотрела на него. От такого взгляда у спасшего Землю миссии подгибались колени. «Всё даже лучше, чем я когда-либо представляла, любимый». Она легко и невесомо гладила его по груди, вырисовывая незатейливые узорчики кончиками пальцев, завлекая. «Это называется мир. И мы можем, наконец, заняться главным…». Она вопросительно вскинула брови, а он горячо поцеловал в губы. Как и всегда слияние доставляло невиданное удовольствие. Ему, наверное, никогда не надоест её близость. Руки жадно впивались в прекрасное тело, изгибающееся в такт. В такие минуты чувствовал себя её частью. Они были единым целым и неделимым, растворяясь без остатка. А после гладил по спине, вдыхая аромат волос. Желание открыться было таким сильным, что просто не смог вовремя остановиться. Он должен был показать, тайна слишком давила, терзая угрызениями совести. Развернув к себе лицом, посмотрел в глаза. Она сразу поняла. Всегда понимала без слов. И через мгновенье уже копошилась в мозгах, выражение лица быстро сменилось на хмурое и сосредоточенное. Мила вскочила с кровати, гневно сверкая глазами. Тряся головой так сильно, будто не может поверить в увиденное, открывала рот, не издавая ни звука. Он чувствовал, как эмоции переполняют: гнев, обида, ужас, жалость и что-то ещё еле уловимое, чего не смог разобрать. Наконец, обрела дар речи.

— Серьёзно? Я умерла, и ты не удосужился рассказать мне об этом? — он грустно смотрел на обнаженную, расстроенную и до боли разгневанную жену. — Макс! Какого хрена? Три дня! Целых три дня ты изменял время! Ты хоть представляешь, что всё могло рухнуть? Не только мы. Нет! А весь мир! Сколько жизней ты готов был погубить ради меня одной? — терпение лопнуло, и его старый добрый друг вернулся и был сильнее прежнего, заслоняя здравый смысл.

— Все! Все до единой, если хочешь знать! Как мог я жить без тебя? А наша дочь?! Что бы я сказал ей?! Твоя мать умерла, потому что я был слишком занят местью?! — голос грохотал, предметы поднимались в воздух, сила пульсировала, наэлектризовывая Миле волосы. Она сдалась и со вздохом опустилась на кровать.

— Ты рисковал всем. Поверить не могу. Ты ведь мог лопнуть! И тогда у неё не осталось бы никого! Я чувствовала, что ты был на пределе! Ещё немного и всему настал бы конец.

— Я повторил бы это тысячу раз, если потребуется, — немного поостыл и обнял сзади. Она расслабилась в объятиях, положив голову на плечо и уткнувшись носом в шею.

«Ты так долго скрывал от меня это. Придётся постараться, чтобы заслужить прощение. Ты же знаешь, как я ненавижу ложь». «Я буду стараться любовь моя. Всегда». Он вновь прильнул к нежным губам, и поцелуй вытеснил все недомолвки, разливаясь теплом и согревая сердца.

* * *

В зале, предназначенном для переговоров, собрал совет. И люди, и «старо-земляне» встречали глубоким поклоном. По единоличному решению в совет вошёл Барс, за подвиги, совершенные во время сражения.

— Займи место за столом, Барс. Итак. Мы восстановили оба селения и процветаем. Проблема радиации и демографическая проблема решены. В ближайшее время, как мне стало известно, на Землю прибудет ещё некоторое количество наших собратьев с планеты Орион. Нам нужно расширяться, друзья мои. Мы обязаны очистить ближайшие населенные пункты, и сделать пригодными для жизни. Нам предстоит тяжелая работа. На просторах за пределами болот и леса упадничество, разруха и ходячие трупы, — при упоминании о них никто не удивился. — Сыворотка творит чудеса! Что если мы испробуем её на них? — зал гулко зашумел в обсуждениях.

Фарагор удовлетворенно смотрел на сына. «Я горжусь тобой мой мальчик! Ты будешь великим правителем! Раньше я не верил в пророчества, но обязательно пересмотрю точку зрения». Швед улыбнулся: «Наши потомки будут жить на чистой и прекрасной Земле. Пришло время перемен».

Продолжение следует…