Путь домой

– Валерий, я крайне удивлена, что мой супруг…, – намеренно выделила она это слово, – пригласил вас…

Мила была смущена, но вдруг эмоции у неё на лице застыли, и она уронила миску с жаркое, разбившуюся вдребезги. Швед подскочил и обнял её за плечи.

– С тобой всё в порядке? Что-то с ребёнком? Родная? Почему ты молчишь? – он испугался, чёрные мысли проникали в сознание, руки тряслись. Она сверлила доктора взглядом, но тот глаз не отводил.

– Стало быть, ваша жена узнала, с какой целью я прибыл. И это её шокировало, – напряжённо произнёс он, слова давались человеку с трудом. «Он знает про дар Милы! Откуда мать его?»

– С какой стати ты решил, что я доверюсь тебе? Зная, от кого ты пришёл! – глаза девушки горели, лицо приняло пурпурный оттенок.

– Вы не сможете родить самостоятельно, и вам это известно. Вы же, имея определенные способности, чувствуете, какое положение занимает плод? – понизил он голос, словно говорил что-то непристойное. Она поникла, глубоко вздохнула и присела на стул.

– Что? Как-то не так лежит? Это как? Ногами…вперед? Ты знала?! И не сказала мне?! —взревел Швед и пустился по комнате. Описывая круги, он метался из угла в угол. «Как она могла скрывать от меня такое?!» У неё по лицу катились слёзы —молчаливые и тоскливые.

– Вы обязаны, мне довериться, если хотите сохранить жизнь себе и ребёнку. Я не буду давить. Найдите меня, когда придёт время. Спасибо за приглашение, но я не голоден. Доброй ночи, – сказал доктор и отчалил.

Швед был слишком зол, чтобы её успокаивать. Ему даже нравилось, что она плачет. «Так ей и надо!» Это был самый странный ужин в его жизни. «Значит, твари послали врача. И не просто, а специального! Для Милы. Они знали о проблеме, а я нет! Чёрт! Даже они знали об этом! Делают всё для того, чтобы ребёнок родился и жил. Но что дальше? Страшно подумать. Получается, Мила нужна им, раз они заботятся о её жизни. Ну, конечно! Ребёнок первый год нуждается в матери». Мысленный коридор привёл его в тупик, подводя к тому, чего он боялся больше всего – потерять их. «Что если твари заберут их обоих? И тогда я останусь один».

В эту ночь он спал плохо. Кошмары съедали разум и душу. Пред ним предстала Мила. Она держала кудрявую девочку за руку, у неё были серые глаза и его скулы. А потом они медленно удалялись и исчезали в липком тумане болот. Красные глаза сверкали адским огнём в темноте, голос грохотал приближаясь: «Всё будет так, как предначертано!»

Он вскочил, насквозь промокший. Мила обняла его за плечи: «Прости меня, если сможешь. Ты так нервничал, я побоялась сказать. Я хотела верить, что это не так». Он развернулся и зарылся лицом в её волосы: «Больше ничего не скрывай. И я тоже не буду. Договорились?» «Да». «Да», – повторил малыш сонным голосом, и Швед грустно улыбнулся.

Наутро он рассказал ей о просьбе Пекаря. Она нахмурилась. С одной стороны ему очень хотелось выйти за пределы селения, ведь здесь уже успело наскучить. С другой – он считал это рискованным, ведь ребёнок мог появиться на свет в любой момент. Ему не хотелось пропустить важное событие. «Думаю, ты должен согласиться». «Она хочет, чтобы я пошёл?»

– Не знаю. Не хочу пропустить рождение малыша.

– Слушай, родной. Я понимаю, это риск для тебя, за стеной мертвяки. И риск пропустить роды. Но тебе это нужно. Ты слишком устал от мыслей. Я знаю, как никто другой. Там ты сможешь очистить голову. Не поверишь, но даже твоему мозгу нужен отдых. Ну, а если я вдруг начну рожать, ты почувствуешь и быстро вернёшься.

И правда, он совсем забыл, как может чувствовать её, и малыша слышит всё время. Даже сейчас тот причмокивал и сладко гулил у него в голове. Изначально никоим образом явление не доставляло ему неудобства, он любил его слушать. Несмотря на грызущее изнутри беспокойство, Швед согласился на вылазку и незамедлительно сообщил Пекарю. Выходя из его дома, в дверях он наткнулся на Лену, и она выронила из рук посуду.

– Последний сервиз, – пролепетала девушка раскрасневшись.

– Прости, я не хотел. – «Почему она покраснела? Неловко из-за сервиза?» Он помог ей убрать осколки.

– Твой папа беспокоится.

– Правда? – теперь она походила на свёклу. «Да что это с ней творится?».

– Ну, ладно. Мне пора.

– Подожди. Давай встретимся… сегодня, в дозоре. Есть разговор.

– Ну, я вроде как теперь не в дозоре. И совсем забыл спросить, нужно ли выходить сегодня. Придётся вернуться. Если выйду, увидимся там, – помахал он ей и поспешил обратно к Пекарю.

Как оказалось, в этот день дежурить было не кому, и ему предстояло скучное дежурство. Это он вполне мог пережить. «Что за разговор у Лены?» Он надеялся, что она не собирается говорить о своих любовных делах. Он же не девчонка. Да и они никогда не делились секретами. Где-то в глубине души Швед знал, что упускает очевидное, лежавшее на поверхности, прячущееся за страхами и навалившимися проблемами. Отодвинув подальше всплывающую истину, он вдруг вспомнил слова доктора. Если малыш лежит ножками, то им, и правда, понадобится помощь. «Но доверять прохиндею, которого прислали твари? Нужно как следует обдумать».