Путь домой

Они проспали всю ночь, несмотря на стоны Никиты, которого жар мучил ничуть не меньше боли. По крайней мере, он не умер, пока что. Мертвяки, отвратительно булькая, непрестанно бились о дверь. И даже к утру продолжали, только уже без энтузиазма. «Не думал, что трупы устают. Интересно, у них в голове есть мысли?» Мила проснулась и потянулась, разминая поясницу:

– Они думают только о еде. – «Она слышит их. Ей должно быть жутко». – Прекрати тревожиться. Я блокирую мысли. У них осталось не много человеческого, знаешь ли. – Он никак не мог привыкнуть к её равнодушию.

Мила проверила руку Никиты, удовлетворительно кивнула. «Можно выдвигаться. Но как обойти толпу трупов?» Пройдясь ещё раз по офису, он обнаружил лестницу, которая вывела его на крышу. Идеальным вариантом было бы перейти по доске, пристроив между крышами с соседним магазином. Так они выйдут на другую улицу, если, конечно, трупаки не раскроют план, в чём он глубоко сомневался. Швед ощутил взгляд любимой и заметил, что она хмурится. «Ах, да. Здоровяк. Как же его переправить? Интересно, доска выдержит меня и тучного мужика одновременно? Сколько он весит? Килограмм девяносто? Или сто? Чёрт. Не вариант. Нужно ждать, пока встанет на ноги, или отправляться за помощью. Неизвестно сколько протянет укрытие». Стена, об которую разбивали башку трупы, уже дала несколько трещин.

Швед разозлился, скрипя зубами. Если пойдёт он и оставит её здесь – сойдёт с ума. Если пойдёт она —спятит в два раза быстрей. Она взяла его за руку и заглянула в глаза: «У нас нет другого выхода, милый». Он обречённо вздохнул, опуская плечи.

Никита очнулся, кряхтя и корчась от болей. Он наблюдал за ним с неприкрытой яростью.

– Как самочувствие? Не хочется пикантного блюда? Мозгов, например? – сочился он ядом, Мила предупредительно зыркнула. В глубине души Швед понимал, что Никита не виноват. Так вышло, ничего не поделаешь. К тому же, кто обрадуется стать калекой? Однако на ком-то он же должен был отыграться.

– Нет. Сколько я спал? – прохрипел тот.

– Всю ночь. Объясни, как добраться до твоих людей. Без помощи нам не выбраться… – с состраданием обратилась к нему девушка, поглядывая на обезображенную руку.

Никита объяснил, как проще всего добраться до его дома. И что по прибытии им нужно спросить Пекаря, который и организует спасательную операцию.

Мила не стала терять времени. И вот они уже прощаются на крыше, ведя внутренний диалог, так полюбившийся обоим: «Будь осторожна! Я не прощу себя, если с тобой что-то случится!» «Всё будет хорошо. Позаботься о руке Никиты. Нужно обработать, как следует». Мила выглядела как обычно, ни намёка на страх или смятение. И он решил: либо она мастерски маскируется, либо смелее его самого.

– Пора, – чмокнула она его в губы и аккуратно прошла по доске на крышу соседнего магазина.

Мертвяки не проявили интереса, по-прежнему занимаясь штурмом двери. Если бы у него было такое упорство, он имел бы в старом мире всё что пожелает. Мила вынырнула на другой улочке – пустой и тихой, и поспешила в загадочное место обитания выживших. Он смотрел ей вслед до тех пор, пока она не скрылась из вида, и только тогда вернулся к здоровяку.

– Знаю. Кхе, кхе. Ты не в восторге от того, что ей пришлось идти одной. Мне жаль. Я приношу вам неудобства и благодарен, что не бросили помирать. Твоей женщине я обязан жизнью. Не думал, что такой метод сработает, – покосился Никита на руку. Швед злился на него гораздо меньше, но и откровенничать не спешил, а потому просто кивнул.

Сердце ритмично выплясывало в груди. «Сколько прошло времени? Где она? Неужели что-то случилось? Может, оставить Никиту и пойти следом? Скоро стемнеет. В темноте не дойти», – мерил он шагами офис. «Мертвяков прибавилось. Стена держится на соплях….», – остановился он напротив шкафа, который теперь подпирал письменный стол. – «А может её плохо приняли? Взяли в плен?» Бах! Бах! Шкаф чуть отодвинулся, и он подпер конструкцию ещё одним столом.

– Давай, дружок, вставай. Нужно забраться на крышу, – обратился он к Никите, не сводя взгляда с ходившей ходуном конструкции.

– С ума сошёл! Как я взберусь туда? – «Вот навязался! Моя женщина рискует жизнью, а он по лестнице подняться не может?»

– Либо идёшь, либо станешь закуской для наших друзей, – ехидно улыбнулся Швед. Никита шумно вздохнул.

Он посчитал до трёх и быстро дёрнул его за целую руку. Здоровяк вскрикнул и потерял сознание.

– Отлично, мать твою! – кричал он, вызывая снаружи ещё большее оживление.

Никита повалился на него, и он, согнувшись под весом, по шажочку стал продвигаться к лестнице. Так медленно время ещё не тянулось. Стук подгонял, но идти быстрей он не мог. Добравшись, Швед прислонил его к стене, и секунду-другую отдышался. «Бах! Бах!», – от стены откололся здоровенный кусок, и из дыры показались руки, хватавшие воздух, трещины увеличились. «Скоро они её разнесут».