– Как ты, радость моя?
Пальцем провожу по едва заметному шрамику на щеке (через пару дней не останется и его), спускаюсь ниже. Капля крови на губе ничуть не портит внешность моей любимой. Наоборот, придает облику некую нотку беззащитности, жертвенности. В сочетании с демонической аурой, пожаром шевелюры и колдовским мерцанием нечеловеческих глаз смотрится как провокация.
В остальном Софья сработала великолепно убрав синяки и залечив переломы. Помогая супруге подняться, наскоро сканирую ее организм на предмет повреждений. Вполне терпимо, через пару дней восстановится полностью. Так, а это… Чувствую как разум, да и весь организм захлестывает ледяная волна ярости. Стоп! Прекрати! Главное не подавать вида. Улыбайся, черт тебя возьми!
– Боюсь, леди, вашими стараниями я сегодня не танцор, – нежно взять Тин под ручку. Нежно, а не стиснуть со всей дури! И улыбайся!
– Да, конечно. Я прошу прощения, если был излишне груб.
Тин явно что-то почувствовала, но спектакль не для нее. Эти пираньи, замершие в ожидании, ничего не должны заподозрить. Милая болтовня влюбленных супругов, не более того. И как бы невзначай, увести демонессу в сторону, продолжая нести всякую безобидную чушь.
– Ниа, останься здесь! – прозвучало, наверное, грубовато, но сдерживаться дальше уже нет сил.
Дверь в какую-то комнатку захлопываю чуть ли не ногой. Улыбка медленно сползает с лица. Тин делает несколько шагов назад.
– И когда вы собирались сообщить мне эту радостную новость, леди? – лед внутри все никак не хочет таять. Может быть и к лучшему – он хоть как-то сдерживает рвущуюся из глубин души ярость.
По испуганным глазам понимаю, что супруга в курсе, о чем речь. Значит, ошибка исключается.
– Леди Тианамирея Домитилла Ардивенто, – имена перекатываются на языке, выплескиваясь укоризненным: – тани Чинере. Как вы смели. Рисковать. Жизнью. Нашего ребенка?!
– Я… – Тин выглядит подавленной, явно чувствуя вину. Но все же пытается оправдаться: – Срок еще слишком мал! Поверьте, ребенку ничего не угрожало!
Перед глазами мелькнул рушащийся полумесяц огромного топора. Потом еще несколько особенно рискованных ударов финального поединка. Мысль о том, что сегодня я мог убить своего первенца, приводит в дрожь, заставляя страх прорываться яростью.
– Дура безответственная! Кто мне пел о нежной заботе рахуден о своих потомках? Теперь я вижу, сколько в этих словах правды! Прах и пепел! Я понимаю ваше детское желание всех удивить, но ведь рискуешь ребенком ты, а не Жу! Какого черта, ты не отказалась от участия, когда узнала?
– Ну… к тому времени, как я узнала, все было уже готово. Да и это, может быть, мой последний шанс поучаствовать в таком деле! Ты же знаешь, дальше я буду слабеть.
Это да. Беременные рахудени постепенно слабеют, почти полностью теряя магический дар к моменту рождения ребенка. Зато потом, примерно на год, их магический потенциал почти удваивается.
– С этого момента никаких драк, включая тренировочные бои!
– Но… – Тиана, кажется, хочет что-то возразить. Черта с два я ей это позволю.
– Вы слышали меня, леди?
– Сиэ, тан – звучит убито.
Так-то лучше. Я уже почти успокоился, а вот Тин вжалась в угол, словно готовясь к драке. Нужно бы ее немного успокоить. Нет, вопрос о ребенке пока оставим – могу и сорваться, а вот дать понять, что саму шутку с анонимным выступлением я оценил, стоит.
– За лошадкой ты лично в Лаунел каталась? – спохватившись, расслабляю закаменевшие мышцы.
Некоторое время Тин изучает меня взглядом, то ли пытаясь уследить за моей мыслью, то ли не веря, что буря миновала.
– Угу. В ней есть кровь дайхора. Кстати, мастер Ипрог предлагал весьма интересные варианты за право еще раз свести Кошмара с его кобылками. Потомство диковато, но пользуется спросом.
– А деньги-то откуда на всю эту красоту – лошадь, шатер, доспехи?
– Продала часть украшений, – супруга безразлично пожала плечами.
Ого, Тин добровольно рассталась со своими камушками? Скоро мир перевернется, не иначе!
– Идем, счастье мое, – вздохнув, протягиваю руку, – и не нужно пока никому говорить.
– Софья знает, – ладонь опускается с некоторой опаской, словно еще не веря в примирение.
– С Софьей я поговорю. Еще кто-то?
Тин отрицательно качает головой. Снова вернув на лица вежливо-безразличное выражение, возвращаемся в зал.
Рядом с Ниа уже нарисовался светловолосый паренек в камзоле желто-красно-черных цветов.
– Сэр Кат, поздравляю с победой. И вас тоже, госпожа Тианамирея, – о, высокий даркаан! Неплохо для его возраста.
– Леди Тианамирея, – Тин чуть смещает акценты, превращая определение в "замужняя дворянка, имеющая собственный титул".
– Рад вас видеть, Роман, – отвечаю на рукопожатие, – благодарю, что присмотрели за Ниа.
– Беседа доставила мне удовольствие, – паренек чуть покраснел. Вежливые формулировки в его устах еще не стали пустой формальностью.
– Простите, барон, – рядом останавливается кто-то из слуг, – Вас желает видеть лорд-канцлер.
– Папа, можно я пойду пообщаюсь с ребятами?
– Тревожка с собой?