Путь, данный герою (СИ)

– Но мечник, его сопровождавший, жив, – возразил первый голос.

– Убийство мечника не входило в мои полномочия, – объяснила Жаклин. – По этой причине я оставила ему жизнь. Если Совету неугодно то, что я оставила свидетеля, так мы, Каратели, часто убиваем своих жертв на глазах у других людей, если ситуация не требует абсолютной скрытности, ведь это не запрещено Правилами. Насколько мне известно, даже мастер Клык поступает так.

– Но мастер Клык не вступает со свидетелями в бой, – сказал третий голос.

– Ты же вступила с ним в схватку, – добавил второй.

– Это имеет значение? – спросила Жало.

– Тем самым ты показала, что человек может пережить схватку с Карателем Сокрытого Ордена, – ответил один из Мудрейших.

– Этим ты нанесла оскорбление как Братству Карателей, так и Сокрытому Ордену, – сказал другой.

– А также пошатнула статус непобедимости Карателей, – добавил третий.

– Но ведь я с легкостью победила в этой схватке, – заметила Жаклин.

– И проявила после непозволительную милость, – холодно произнес доселе молчавший голос.

– Каратели несут неотвратимую смерть, – сказал первый из Мудрейших. – Им не должно проявлять милосердие, оказывать снисхождение и совершать необдуманные поступки.

– Если тебе хотелось вступить в драку, в этом нет ничего зазорного, – медленно проговорил еще один голос. – Однако, как одной из Братства Карателей, тебе необходимо убить своего противника.

– Поэтому, – подвел итог другой, – ты должна исправить свою ошибку.

– Найди и убей его, – произнесли все Мудрейшие одновременно.

– Как прикажете, – склонив голову, прошептала Жаклин.

Жало покинула Зал Совета и направилась в свою комнату. У каждого Карателя была своя отдельная просторная комната, однако члены братства довольно редко бывали в них, поскольку большую часть времени проводили на заданиях за пределами архипелага Триада. Некоторые из Карателей использовали свои покои только для сна, как Шкура. Некоторые, как Ухо, хранили там важные для своей работы записи. Для Жаклин же комната была особенным местом, к которому у нее был особый подход, выражающийся в том, что девушка старалась украсить её всеми приглянувшимися за время выполнения бесчисленных заданий вещами. Надо сказать, что чувством меры Жало была обделена настолько же, насколько и чувством вкуса, а посему ее комната представляла собой пестрящую мыслимыми и немыслимыми цветами и расцветками, наполненную самыми разнообразными вещами и вещицами Великую Захламленность. Но сама Жаклин свою комнату захламленной не находила, более того, ее не покидало чувство, будто бы в ней чего-то не хватает, отчего с каждого нового задания девушка старалась привезти как можно больше вещей. Однако сейчас, когда ей предстояло отправиться на новое задание, Жало думала вовсе не о новых украшениях для своего дома, а о человеке, которого ей необходимо убить.

Зелорис. Жаклин запомнила имя этого мечника. Он хорошо показал себя в бою с ней, чем не мог не добиться уважения. Уважая его убеждения и навыки владения оружием, Жало сохранила Зелорису жизнь, поэтому именно ей и придется ее отнять.

– Знала бы, что Совет примет такое решение, – вздохнула Жаклин, развалившись на кровати, – убила бы его еще тогда.

Мысль о том, что лучше было вообще проигнорировать мечника и не вступать в схватку, в голову четвертой из Карателей не приходила, поскольку о самом сражении Жаклин не жалела – бой ей понравился. Несмотря на то, что Зелорис знал: его противник сильнее – он бесстрашно сражался, изо всех сил стараясь победить. И не потому, что цеплялся за жизнь – Жало успела повидать немало людей, несущихся на нее с оружием в руках в бессмысленной надежде избежать смерти, – а потому, что готов был сложить свою жизнь за свои убеждения. Жаклин же так не могла. Был один человек, чьей смерти она желала, чью жизнь хотела бы оборвать своими руками, но в то же время девушка прекрасно осознавала, что, хотя она и носит титул Жала Братства Карателей, одолеть его была неспособна.

А пока Жаклин была погружена в раздумья, второй номер Братства Карателей – Клык, – исследуя отчеты Карателей второго круга – Круга Вездесущих, – заметил одну немаловажную вещь.

– Позвать ко мне Бивня и Жало, – приказал он одному из слуг Ордена.

– Слушаюсь, мастер Клык.

Его звали Кайл, и ему было сорок шесть лет. По положению, силе, боевым навыкам и талантам Клык уступал только Когтю, который был намного младше него. Для всех остальных Карателей Клык, Кайл, был непоколебимым авторитетом. Как второй из Карателей и один из наиболее опытных и мудрых членов Братства, Кайл мог вмешиваться в дела номеров младше него с целью помочь или проконтролировать выполнение ими задания.

– Мастер Клык, Вы хотели нас видеть? – спросила Жало, входя в комнату Кайла.

Клыку его комната служила больше рабочим местом, нежели домом, как это было для Жаклин. Свертки, свитки, записки, огромное множество исписанных мелким почерком бумаг были сложены в аккуратные стопочки, каждая из которых обладала определенными, одному лишь Кайлу ведомыми признаками.

– Хотел, – ответил Клык. – Проходите.