Путь аргоси

Парень, который подойдя сюда плюнул на меня и рассуждал о повешении, теперь упёрся руками в стол и выпрямился, вынудив пса Дюррала спрыгнуть на пол. Пёс уселся на задние лапы, завиляв хвостом, а здоровяк сказал спутникам:

– Пошли отсюда. – Парень ухватил одного из братьев за плечо и толкнул к двери, будто именно он затеял ссору. – На ферме много работы, а день кончается.

Я взглянула на Дюррала, уверенная, что из его рта вылетит что-то умное, но он не произнёс ни слова. Не благодарил мужчин за милосердие и не насмехался над их малодушием, а просто смотрел, как они уходят, без тени злобы в глазах.

Они оставили нас здесь, в маленькой грязной таверне у дороги, и ушли.

Дюррал не сумел бы противостоять этим четверым мужчинам – не больше, чем я смогла бы отбиться от боевого отряда, истребившего мой клан. И всё же, каким-то образом, с помощью всего лишь загадочной смеси слов, улыбок и взглядов, он сделал невозможное. И, как я уже сказала, без всякой магии. В Дюррале Буром было нечто, противоречащее правилам, согласно которым устроен мир.

Тогда я этого не знала, но то, что он продемонстрировал, именовалось «арта валар». И пусть я понятия не имела, как оно называется, но мне уже хотелось получить себе хоть кусочек.

Глава 24. Кредо игрока

Из всего, что вы можете забыть, самое опасное – забыть, кто вы есть. Когда я состояла в банде Чёрного галеона, Арисса хвасталась, что хороший вор может прожить всю жизнь, ни разу не попавшись констеблям.

Я оглянулась на стаю подростков-бандитов, хваставшихся друг перед другом своими последними ограблениями, и спросила, почему в банде нет воров старше двадцати лет.

– Они все либо в тюрьме, либо в земле, – ответила Арисса. Она протирала и затачивала свои стальные звёзды, а потом собиралась к чистке воровского снаряжения.

– Но ты только что сказала мне…

– Тех, у кого нет ни таланта, ни дисциплины, ловят быстро. А хорошие воры рано или поздно нацеливаются на дела более крупные, чем позволяют их навыки. Или хотят скопить немного денег и вернуться на прямую дорожку – что, кстати, никогда не работает, поскольку в конце концов кто-нибудь да прознает, как ты сколотил свой капитал. Так или иначе, все они совершают одну и ту же ошибку.

– Какую?

Вместо ответа Арисса подняла взгляд от звездообразных клинков.

– Твой ошейник. Перестань его ковырять.

– Чёрт возьми! – сказала я.

Я даже не заметила, что почёсываю один из сигилов.

– Ты должна быть благодарна тем магам джен-теп. Это подарок.

– Подарок?!

Я вскочила с койки, так разозлившись, что чуть не замахнулась на неё. Однако Арисса спрятала одну из заострённых стальных звёзд в манжете рубашки. Теперь острый край оказался у моего горла.

– Те другие воры? Эти попадаются, когда забывают, кто они такие по сути своей. Не искусные преступники, не благородные разбойники. Просто ворьё.

Край звезды опустился вниз, к одному из сигилов над моей ключицей.

– Ты про́клятая крыса-медек, убегающая от кошек, чьи когти всегда будут в сто раз острее твоих. Избавление от этих отметин ничего не изменит. Ни капельки.

Стальная звезда вновь исчезла внутри её манжеты.

– Если забудешь, кто ты есть, Крыска, умрёшь в тот же день.

Возможно, вам кажется, что подобный урок непременно должен запомниться. Что нельзя забыть нечто столь простое и столь глобальное. Вы ошибаетесь.

Вы же только что наблюдали, как Дюррал Бурый расправился с четырьмя парнями, готовыми меня убить. Вы воочию увидели способности, которыми обладали эти странники-аргоси, увидели таланты, не требующие магии, а только острого ума…

Вы чертовски правы: я забыла.

– Ну, будешь играть? – спросил он, переставляя карты в руке. – Или у меня такое красивое лицо, что ты не можешь отвести от него взгляд?

Несколько часов мы сидели друг напротив друга за неровным столом в этой захудалой таверне… Ну, я говорю «захудалая», но это вполне могла быть самая прекрасная таверна во всех Семи Песках. Не исключено. Я просто совершенно не разбираюсь в достоинствах и недостатках таверн.

Так или иначе, к этому времени я была одержима желанием понять, что же это за аргоси такие, а Дюррал был полон решимости не говорить мне ничего – и изъяснялся расплывчатыми намёками. Одновременно он учил меня играть в карты, и в конце концов я увлеклась ими.

– Три закона определяют исход игры, – сообщил он мне чуть раньше этим вечером.

– Удача? – предположила я.

– Нет, не она, – отозвался Дюррал. – Первый урок, который заучивает аргоси: какие бы карты ни были у тебя в руке, они выигрышные, если знать, как их разыгрывать.

В картах, как и в жизни, это было полной ерундой. В любой игре одни карты ценны, а другие бесполезны. После тасования колоды они выпадают случайным образом. Удача – это когда тебе досталась хорошая карта. Невезение – когда не досталась. Счастливые рождаются магами джен-теп. Неудачники – медеками.

Однако, по словам Дюррала, победа или поражение в игре в первую очередь зависели от некоей штуки, которую он называл «арта пресис». Насколько я поняла, это был своеобразный способ замечать неприметные вещи.