Путь.

Мириады людей разного возраста брели в никуда, сосредоточенно глядя себе под ноги. Многие из них были опутаны проводами электронных устройств для прослушивания музыки, кто-то брел с беспроводной гарнитурой в ухе, а кто-то — и вовсе без ничего, как притулившаяся в этом безмолвном шествии облезлая овечка. По ходу этого беспорядочного движения были установлены знаки, указывающие, куда нужно идти. И расставлены они были таким образом, что человек двигался по странно изогнутому кругу. Люди были одеты в невнятные серые одежды, и — хотя предметы гардероба чем-то отличались друг от друга — в целом всё это выглядело как однородная серая масса, перетекающая из одного состояния в другое, ничуть при этом не изменяясь.

— Так что, именно это и есть у меня в голове? — задал вопрос в никуда Арсений.

Было немного странно, но из ниоткуда, а точнее — сзади слева он услышал ответ:

— Да, так оно и есть, а что ты думал? Что у тебя в голове растут цветочки, и прыгают кролики? Это еще не самый плохой вариант, поверь мне, — убеждал его всё тот же знакомый спокойный голос.

Арсений резко повернулся, неизвестно откуда на этой плоской крыше без входа и выхода появился Вязьман, и в руках он держал хорька по имени Бо, спокойно поглаживая его по шерстке. Животное умиротворенно посапывало, а тот, кто его держал, продолжал свой монолог.

— У каждого из нас свои тараканы в голове, и каждый же из нас борется с ними, кто как может. У кого-то получается лучше, у кого-то хуже. Одни выбирают мирное сосуществование со своими внутренними противоречиями, другие всю жизнь пытаются перебороть и заглушить их. Доказать всем остальным, да и себе самому, что они выше всех этих предрассудков. Вот так и рождается личность — пытаясь избавиться от этого гнетущего чувства страха внутри, ты всё больше и больше теряешь свое «Я», будто начинаешь ходить по кругу, не правда ли? Теряя свое истинное «Я», ты приобретаешь некоторое подобие оболочки — маску, которую показываешь на публике, а вернувшись домой, и вовсе не знаешь, кто ты. У тебя никогда не было таких ощущений?

Арсений только сейчас начал понимать, что и раньше задумывался об этом, но не придавал особого значения. Гнал эти мысли прочь и бежал дальше, надеясь, что разгадка ждет его за следующим поворотом, у знака, который он сам для себя поставил. Немного помедлив, он сказал:

— Возможно, это и так, не стану отрицать, но здесь, на крыше, таится ни одна загадка, я ведь прав? Почему ты в моей голове? Как это возможно? Мне нужно знать. Я хочу знать!

— Да тут всё взаимосвязано, мой друг, — Вязьман отошел от самого края, где они стояли до этого, и сел в специально приготовленное для него кресло, которое казалось каким-то очень родным своей потертостью и торчащими во все стороны нитками. — Я не зря завел этот разговор именно здесь и сейчас, на этой крыше, посреди движущихся в никуда масс. И я хочу признаться, это не только твоя проблема, но моя тоже, точнее, она была моей, но стала и твоей. Всё действительно сложно объяснить, сколько всего должно было сложиться, чтобы человек со схожими мне комплексами и проблемами попал на колею Пути.

Во времена былые, когда я еще был телом, а не бесплотным воспоминанием, я также проходил Путь. Меня научили всему, всем опасностям, которые были на Пути, и я успешно дошел до самой последней ступени — и тут кое-что понял. Понял, что — сколько бы ты книжек не прочел, и сколь бы талантлив не был твой Учитель — всё равно в конце тебе придется столкнуться с самим собой, итог всегда одинаков. Каждый из нас рано или поздно остается наедине с самим собой, и здесь главное — не сойти с ума, когда поймешь, кто ты на самом деле. Когда начнешь без купюр признавать свое несовершенство, вот тогда и становится грустно, а грусть ведет к апатии, и не хочется больше ничего, даже существовать. Так оно и происходит. Так оно и произошло.

— Получается, что ты сам, по своей воле остался здесь? — Арсений смотрел на этого странного попутчика и пытался хоть как-то осознать всё сказанное.

— Не совсем так, но очень похоже. То, что ты видел внизу, — это не просто какие-то нелюди, идущие в никуда, присмотрись к ним, и ты узнаешь каждого. Каждый из них — частица тебя, знакомый, друг, сосед — это те люди, которых ты когда-либо знал, встречал. Они — целое поколение, которое живет рядом с тобой. И, если ты еще не заметил, они немного заплутали.

— Да, я подметил, что они ходят кругами, но почему?