Путь

Мимо эльфа, ставшего чуть в стороне от людей, проплывали рыцари, гордо восседавшие на могучих спинах своих боевых жеребцов. Их тяжелые кольчуги были скрыты под яркими туниками, а шлемы прицеплены к седлам. Несколько знаменосцев воздели над войском флаги, а прочие всадники подняли к небесам лес длинных копий, на древках которых трепетали разноцветные вымпелы. Эвиар усмехнулся - сейчас эти воины могли кичиться своей статью, свысока поглядывая на всех, но там, на юге, в непроходимых лесах первыми в бой шли вовсе не рыцари, а простые пехотинцы, на руках которых было больше всего крови Перворожденных. Тяжеловооруженные латники просто не могли развернуться в густых зарослях, а потому и гибли без счета, если опрометчиво атаковали в первых рядах.

А за копейщиками следовали конные лучники. Они тоже были веселы и бодры, перебрасываясь шутками и порой подхватывая разносившуюся по всей округе песню. Сбив на затылок широкополые капелины или более аккуратные салады с короткими назатыльниками, пехотные, без забрала, они поглядывали по сторонам с нескрываемой гордостью. Длинные луки покоились в подвешенных к седлам налучьях, колчаны были полны стрел. Кто-кто, а Эвиар, остававшийся незамеченным среди горстки людей, знал, что эти стрелки - далеко не такие мастера, какими пытаются казаться, хотя кое-чего они все же стоили.

Пожалуй, решил эльф, всего в этом отряде было сотни полторы латников, рыцарей и простых воинов, сражавшихся верхом, и примерно столько же стрелков, которые могли биться как в конном строю, так и пешими. А затем наступил черед пехоты. Земля под ногами ощутимо дрогнула, пустившись в пляс, от слитного топота нескольких сотен облитых стальной чешуей воинов, легко тащивших на плечах длинные щиты, треугольные, миндалевидные или даже квадратные, украшенные точно такими же гербами, что были нанесены на знамена. Над этой фалангой вздымался сверкающий лес копий, всевозможных алебрад, гизарм и протазанов, оружия, прекрасно подходящего для того, чтобы в чистом поле сдерживать наскоки тяжелой конницы. Ну а для ближнего боя каждый из пеших копейщиков имел при себе клинок или топор, висевший в петле на поясе.

Следом за тяжелой пехотой появились арбалетчики. Их громоздкие самострелы, которые эти рослые парни тащили, взвалив на плечи, весили достаточно, чтобы воины обходились без тяжелых доспехов. Большая часть стрелков была одета в стеганые куртки, островерхие каски-капелины или простые черепники, и лишь немногие имели кольчуги, не столь длинные, как у рыцарей, с коротким рукавом, лишенные капюшона. А кроме арбалетов каждый стрелок имел колчан с увесистыми болтами, способными прошить даже кованую кирасу, а также корды или широкие фальчионы, а иногда еще и кинжалы вдобавок к этому.

Пехота прошла, подняв столбы пыли, но это еще не был конец. Оттуда, из серого марева, показалась вереница телег, нагруженных разным добром. Лорд Грефус пустил обоз в обход, вступив в Фальхейн только с избранными воинами, но когда его армия покинула столицу, к ней вновь присоединились многочисленные подводы. На них перевозили и огромные запас стрел, и громадные щиты-павезы, которыми арбалетчики пользовались в бою вместо тяжелых лат или кольчуг. Кроме того, на телеги был нагружен огромный запас провизии, и, наконец, на нескольких возах ехали раненые воины, те, кто не мог передвигаться сам. Сюда же солдаты сложили бы и свои доспехи, если б только не желание командира вступить в Фальхейн со всей торжественностью, ведь целый день шагать в чешуйчатых бронях или хауберках, медленно поджариваясь на солнце, - не самое приятное удовольствие.

  - О, вот это силища, - восторженно восклицали люди, провожая взглядами исчезавшее за холмами войско. - Какая мощь! Их невозможно победить!

Что ж, с этим Эвиар в целом был согласен, хотя, признаться, три сотни всадников и еще с полтысячи пехотинцев все же не казались ему огромной армией. Но и этот отряд мог натворить немало страшных дел, атаковав внезапно, напав на незащищенный поселок, как делали люди юга, те, родом из Дьорвика. Это племя только и мечтало под корень извести расу Перворожденных просто потому, что завидовало отпущенной эльфам вечности.

В прочем, признался сам себе Эвиар, сам он первый раз в своей жизни вступил в бой, отнюдь не защищая свой дом. Юный воин принял крещение кровью на чужой земле, отправившись вместе со старшими товарищами в карательный рейд, впервые в своей жизни. Тогда они неплохо потрудились, вырезав целый хутор и перехватив на обратном пути небольшой купеческий обоз. Разумеется, все до единого люди были убиты, и не осталось никаких следов, указывавших на пришельцев из И'Лиара.

Возможно, убийство детей и женщин не было подвигом, достойным умелых воинов, но все же Эвиар считал, что они делали благое дело. Люди не будут селиться слишком близко от рубежей И'Лиара, держась подальше от таящих смертельную опасность лесов, а значит и от соблазна пройтись по этим лесам огнем и мечом. И тогда многие эльфы останутся живы, избежав смерти в схватках с беспощадными, точно бешеные звери, людьми.