Путь

Как стая хищников, против ветра подкрадывавшихся к желанной, еще ничего не подозревающей добыче, полтора десятка воинов бесшумно шли к выходу из этой части дворца, которая каждому из них без исключения показалась больше похожей на склеп. Многие уже всерьез поверили, что могут здесь встретиться с призраками, ибо только воспоминания и могли обитать тут, но никак не живые люди. И только эта мысль мелькнула в головах сразу нескольких пришельцев, как их взорам открылся озаренный скупым светом факелов коридор, заканчивавшийся огромными двустворчатыми дверями, возле которых неподвижно стояли воины в алом облачении, наемные гвардейцы короля Эйтора.

Стоять на посту, когда нельзя даже пошевелиться, чтобы отогнать надоедливую муху, весьма утомительно. Но еще тяжелее, чем просто отстоять свою смену, это ночные вахты, когда весь огромный дворец погружен в безмолвие, так что невольно начинают мерещиться всякие странные шорохи, и хотя знаешь, что это лишь кажется, невозможно просто отмахнуться от них.

Вот и сейчас Арт Эмес снова и снова слышал странный звук, более всего похожий на чьи-то осторожные шаги. Звук этот доносился из тьмы длинного коридора, разгоняемой лишь парой едва коптящих факелов.

  - Марк, - шепотом окликнул своего напарника Арт, не поворачивая головы. Они так нарушил устав, осмелившись заговорить на посту, а уж если бы кто заметил, что гвардеец осмелился пошевелиться, его тотчас отправили бы в карцер, вдобавок выдав и выпоров перед строем. - Марк, слышишь, кто-то идет?

  - Что, - так же шепотом переспросил Марк. - Кто идет? Там никого нет. Наверное, послышалось, - раздраженно прошипел он.

Оба, Марк и Арт были гвардейцами короля Эйтора, и, как все гвардейцы, они родились на юге, в славном Дьорвике, где и стали воинами, столь умелыми в боевых искусствах, что сам король Альфиона без тени сомнения доверил им охрану собственного дворца и собственной жизни. И теперь они старались оправдать доверие государя, неся службу со всем прилежанием.

На самом деле участь королевских гвардейцев не была особенно обременительной, хоть им и запрещалось разговаривать на посту, если только сам король Эйтор не изволит обратиться к своим телохранителям. Подобное, в прочем, случалось не часто. Да и вообще они больше времени проводили на городских стенах, нежели охраняя жилище государя, попасть куда могли только особо отличившиеся воины.

Вот и стояли в этот поздний час два гвардейца у входа в северное крыло дворца, сжимая древки укороченных алебард и сверля настороженными взорами сгустившийся дальше по коридору полумрак. В эту часть дворца почти никогда не заходили слуги, и тем более не появлялся здесь король, в первый же миг после того, как на его чело возложили корону, приказавший закрыть северное крыло. Поэтому сейчас двое гвардейцев были единственными живыми людьми здесь. Но с некоторых пор Арт начал в этом сомневаться.

Звук шагов, осторожных, крадущихся, то затихал, так что воин был готов поверить, будто этот шорох лишь померещился ему, то новь возникал, на этот раз чуть ближе. Но по-прежнему в полумгле невозможно было различить никакого движения, будто бродил по гулким коридорам и анфиладам комнат, двадцать лет не видевших человека, какой-нибудь тоскующий призрак.

  - Будь я проклят, вот опять, - хрипло прошептал гвардеец, вновь нарушив устав. С одной стороны ночная вахта тем и была хороша, что, если быть в меру осторожным, можно и потрепаться с приятелем, но, с другой стороны, расслабившись можно было попасться суровому десятнику, проверявшему посты и имевшему привычку подкрадываться очень тихо, чтобы поймать своих бойцов на горячем. - Там точно кто-то бродит!

  - Чепуха, - раздалось в ответ шипение Марка. - Наверное, это эхо. - Похоже, напарник уже начал бояться, поверив в видения Арта, и успокаивал сам себя. - Слышишь, как лорды расшумелись?

Арт Эмес лишь понимающе усмехнулся, не особо надеясь, однако, что его гримасу увидит напарник. Действительно, из-за плотно закрытых дверей, огромных, в два человеческих роста, доносились звуки музыки, а также хор хриплых, пропитых голосов, горланивших какую-то песню. При этом певцы явно знали не более половины слов, недостающие заменяя просто гулом или, еще лучше, бранью. Знатные господа изволили праздновать.

Пир в королевском дворце Фальхейна вовсю шел почти с полудня, и, кажется, сейчас был еще далек от завершения. Привезенное с далекого юга изысканное вино, пенистое пиво и даже обычный квас пинтами исчезали в глотках благородных лордов и их вассалов-рыцарей, удостоившихся чести разделить трапезу с самим королем Эйтором. Крепкие зубы вонзались в жареные окорока, истекавшие соком фрукты и нежный сыр.